Как-то с первого дня жизни Джеймса повелось, что перед сном отец обязательно приходил в детскую, чтобы потрепать по голове сына или поцеловать дочь, чтобы поправить одеяло, рассказать о чем-нибудь легком. Так, чтобы дети чувствовали, — у них есть отец, он их любит, он о них заботится. Чтобы у них было то, чего никогда не было у самого Гарри.
Он тихо открыл дверь в комнату Джеймса. Сразу заметил полнейший беспорядок: от раскрытого сундука, откуда торчали края мантий, корки книг и какие-то брошюры, до аккуратно сложенных Джинни свежих рубашек и футболок на краю заправленной кровати. Над кроватью — герб Гриффиндора и какие-то рисунки. Только самого Джеймса в комнате не было.
Гарри быстро, не закрывая двери, прошел в следующую комнату — спальню Лили. Тут же почувствовал облегчение, смешанное с настоящей волной любви. Они были здесь — все трое. Лили спала на кровати, Альбус прижался к ней, вцепившись в руку сестры. Джеймс тоже спал, — в кресле-качалке — но все равно сильно сжимал палочку.
Гарри улыбнулся, глядя на детей. Его дети. Его плоть и кровь. Самые дорогие и близкие. За них он бы умер. За них прошел бы снова через все, что было в его жизни. Да и все в его жизни было ради вот этого момента, ради этих трех детей, ради этого тихого вечера в его доме.
Он прошел в комнату, стараясь не задеть ничего, чтобы не спугнуть сон детей, нагнулся и осторожно освободил руку Лили. Та заворочалась, приоткрыв глаза.
— Шшш… — Гарри приложил палец к губам. — Спи, родная.
Девушка спросонья лишь кивнула, устраиваясь удобнее. Гарри же аккуратно взял на руки Альбуса и пошел из комнаты со своей хрупкой ношей. Гарри прижимал к себе худенькое тело сына — какой же он был легкий!
Маленький Гарри Поттер, только без шрама и трудностей детства. Тихий, наивный немного мальчонка, обожающий сладости. Чуточку не от мира сего, вечно в своих детских фантазиях и мыслях. Постоянно что-то ломающий, бьющий, разливающий. Безумно добрый. Мальчик, носящий такие непростые имена.
Гарри плечом толкнул дверь в комнату Ала — комнату, полную фантиков и коробок от сладостей, разломанных игрушек из магазина Уизли, скомканных носков и книжных листов, треснувших по краю чашек и порванных картинок.
Мужчина сел на кровать, откинул одной рукой покрывало и положил сына в постель, бережно накрыв одеялом. Альбус что-то пробормотал во сне, сворачиваясь комочком и складывая руки под щекой. Отец снял с него очки и положил на прикроватный столик. Потом пригладил взъерошенные черные волосы и поцеловал сына в темную макушку.
— Спокойной ночи, Альбус Северус. Сладких снов.
Ал что-то опять пробормотал, прижимая к щеке сладкую от шоколада ладошку. Гарри встал и вышел, тихо закрыв за собой дверь.
В спальне Лили он на несколько мгновений замер, засунув руки в карманы, и не мигая смотрел на дочь. Ее рыжие волосы разметались по подушке. Милая девочка. Она родилась, когда Гарри был в командировке. Вернулся и не поверил своим глазам — такая она была маленькая и красивая. А еще смешливая. Когда он брал ее на руки, она тут же начинала смеяться.
У нее было огромное доброе сердце — с детства она таскала домой бродячих собак, раненых птиц, кошек на сносях. Всегда веселая, улыбающаяся — как солнце, как свет, который исцелял и давал сил на борьбу. Наверное, мама Гарри тоже была такой. Гарри был почти уверен в этом.
— Пап, — раздался тихий голос, и он вздрогнул. Оказывается, Лили не спала. Он подошел и сел на край ее постели. Лили тут же прижалась к нему, взяв за руку.
— У тебя такие холодные руки, — испуганно прошептала девушка, глядя на отца. — И ты выглядишь усталым.
— Да, был долгий день, — кивнул Гарри, поглаживая маленькое запястье. — Я разбудил тебя?
Она кивнула, но нежно улыбнулась отцу. Они молчали.
— Пап, а тебе когда-нибудь снились странные сны? Сны, будто похожие на реальность? Или на видения?
Гарри вздрогнул: он видел много таких снов. И не только снов. Видений, за которыми стояли другие люди. Другие жизни. Смерть. Потери. Но не говорить же об этом дочери.
— Почему ты спросила?
— Просто. Интересно, — пожала плечиками, отводя глаза. — Ты был на работе?
Гарри кивнул.
— Что-то случилось?
Мужчина погладил дочь по рыжим волосам.
— Нет, ничего особенного.
— Понятно, — она чуть улыбнулась. — Пап, а что вы подарите Джеймсу на день рождения?
— Часы. Часы моего крестного.
— Сириуса Блэка? — изумилась Лили, а потом прижала испуганно ладошку ко рту и бросила взгляд в сторону спящего брата. — Откуда?