— Правда? — Лили удивилась — отец ей ничего не написал. — И что?
— Да ничего особенного, — пожала девочка плечиками. — Спрашивал, все ли у меня в порядке и как прошел первый день. Я ему обязательно напишу потом.
— Ладно, — кивнула Лили, вспомнив, куда она шла. — Увидимся позже.
Аманда улыбнулась и куда-то сорвалась. Наверное, от переполнявших ее впечатлений она не могла спокойно ходить.
Лили же, наконец, добралась до класса, где ее брат должен был отбывать наказание. Она отворила дверь и увидела две макушки, — черную и светло-серебристую — склоненные над пергаментами.
— …не думал, что она умеет целоваться, — видимо, Лили услышала фразу из разговора, что вели юноши. Малфой почесал в затылке пером, а потом продолжил:- Как думаешь, Поттер, это значит, что она меня хочет? Или же это что-то другое, известное лишь сумасшедшим девчонкам с маленькой грудью?
Джеймс хмыкнул, не отрываясь от пергамента. Лили решила, что пора обнаружить себя, пока их разговор не стал еще более пикантным. Она специально громко топала, идя к парте, за которой писали друзья. Когда они подняли головы и обернулись, девушка поняла, что им поручили переписать начисто своды правил поведения в коридорах Хогвартса. Не самое приятное занятие. И не на один день.
Джеймс и Скорпиус молчали, глядя, как она обходит их парту и встает перед ними, сложив руки, и одаривает обоих насмешливым взглядом.
— Каждый год одно и то же. Думаю, что по окончанию школы вам дадут еще и дипломы профессиональных писарей.
— А что, старосте заняться нечем? Пошла бы и прочитала тогда первокам лекцию на тему: «как стать занудой к пятому курсу», — проговорил Джеймс, уткнувшись в исписанный пергамент. Малфой хмыкнул, но промолчал.
— Я пришла с тобой поговорить, — сказала серьезный тоном Лили, обращаясь к брату.
— Я не нуждаюсь в подобной лекции, мне уже не поможешь, — Джеймс обмакнул перо в красные чернила. — Так что не трать зря силы.
— Я хотела поговорить с тобой о родителях, — с едва заметной ноткой злости сказала Лили.
— Я не помешаю на вашем семейном рандеву? — Малфой поднял светлую бровь. Его работа по переписыванию продвигалась не очень быстро.
— Нет!
— Да! — уже сердито воскликнула девушка, прислоняясь к парте и сверля взглядом Джеймса. — Я не отстану, пока не скажу тебе то, что хочу.
— Ладно, я выйду на пару минут, — неохотно произнес Малфой, вставая и потягиваясь.
— Ну, что? — сказал с вызовом Джеймс, когда за другом закрылась дверь.
Лили глубоко вздохнула прежде, чем заговорить:
— Ты плохо поступил с родителями!
— Не знал, что у моей совести рыжие волосы и имя ей Лили.
— Не ерничай! — Лили подошла и уперлась руками в парту, за которой сидел брат, грозно нависая над ним. — Ты смылся со своего собственного дня рождения, никому ничего не сказав! Ты расстроил маму! Она волновалась за тебя! Весь вечер была как на иголках! Ты даже не побеспокоился о том, чтобы известить нас, что ты жив и здоров, что просто надираешься в баре со своим дружком! Ты наорал на отца!
— Он сам виноват! — сумел вставить в тираду сестры Джеймс. — Он заслужил!
— Ты идиот, что ли? Думаешь, он бы ушел в такой день, если бы это не было важным? Ты хотя бы спросил его о том, куда он отправился вместо того, чтобы вместе с тобой радоваться и веселиться? Спросил?! Нет, конечно, ты был оскорблен! Как же: маленького Джеймса обманули, он не был в центре мира для папы!
— Я… — попытался защищаться юноша, но Лили было уже не остановить.
— Отец вернулся с работы голодный и измученный, он торопился поздравить тебя, а вместо этого должен был срываться и идти тебя искать по барам! Успокаивать маму, ведь на улице уже была ночь! А ты, пьяная скотина, еще и наорал на него, обвинил черт знает в чем…
— Тебя ж там не было… — слабо запротестовал Джеймс.
— Твои крики были слышны по всему дому! Ты испугал Альбуса своими воплями! А отец вместо того, чтобы врезать тебе заслуженную оплеуху, просто уложил тебя в постель, все стерпел. Защищал тебя перед мамой! Но нет, ты же был обижен, ты же был трагически не понят и брошен! Зачем ты так с ними поступил на вокзале?!
Голос Лили сорвался, она перевела дыхание, в упор глядя на брата, уши которого постепенно становились пунцовыми, а взгляд — виноватым.
— Он нашел время, чтобы проводить в школу эту магглорожденную девчонку, но ему было некогда просто зайти и поздравить меня! — выдавил Джеймс свой аргумент.
Лили слабо улыбнулась:
— Такой взрослый, а ревнуешь, как ребенок. Он, кстати, и тебя провожать пришел, а ты, как последняя свинья, смотался, не попрощавшись ни с ним, ни с мамой. Ты представляешь, как ты их расстроил? — девушка опять начала заводиться, вспомнив растерянное лицо отца, который пытался остановить наконец прорвавшиеся слезы мамы. Гермиона даже пошла искать Джеймса, чтобы задать трепку нерадивому племяннику, но безуспешно. Дядя Рон грозился выпороть мальчишку, а отец лишь молчал, обнимая маму и поглаживая ее по спине.
И Джеймс молчал, понуро опустив голову и кусая губу. Лили засунула руку в карман мантии и протянула ладошку брату:
— Возьми, ты забыл свой подарок.
Джеймс увидел часы Сириуса Блэка, которые подарил ему отец. Он не забыл их — просто не взял, намеренно. Он был зол и обижен. Теперь же, судя по выражению его глаз, Джеймс понял, как был не прав.
Юношу медленно протянул руку, и сестра вложила часы ему в ладонь. Тут Джеймс вскочил и рванул прочь из класса, даже не закрыв за собой дверь. Воцарилась тишина, в которой Лили растерянно разглядывала оставленные парнями свитки.
— Поттер убежал от своей совести или просто в туалет?
Лили подняла глаза — Малфой стоял у последней парты, скрестив на груди руки. Мантия на нем была вальяжно расстегнута, галстук развязан, что придавало ему вид расслабленного аристократа. Ни на ком, насколько помнила себя Лили, форма никогда не смотрелась так… вызывающе притягательно.
— Поттер, ты, что, сама оглохла, пока кричала на него?
Лили устало прикрыла глаза:
— Малфой, будь так любезен, заткнись.
Парень пожал плечами и прошел к своему месту, но писать не стал — сел и в упор начал разглядывать Лили. Она ответила вызывающим взглядом, но потом не выдержала:
— Чего уставился?
— Я не знал, что нельзя не только говорить, но и смотреть, — гадко усмехнулся Скорпиус, откидываясь на стуле и заложив руки за голову. — Это какой-то новый свод правил от старосты Гриффиндора?
— Иди ты к черту! — Лили развернулась и пошла прочь, кипя от злости на обоих — и на Джеймса, и на его дружка.
— Поттер, только с тобой, без рыжих туда не пускают! — крикнул ей в спину Малфой, но девушка даже не оглянулась, вышла из кабинета и почти бегом отправилась в башню.
Наконец, она оказалась в своей комнате. Все-таки быть старостой ей нравилось — отдельная комната, где всегда можно побыть одной, окупала те хлопоты, что неизменно появлялись, если ты добросовестно подходишь к своим обязанностям.
На кровати свернулся клубком Ершик — белый, пушистый кот с умными глазами. Лили села и погладила его по спинке. Кот заурчал. Девушка хотела что-нибудь почитать перед сном, но все полезные книги остались в ее сумке внизу, в гостиной, а спускаться сейчас у нее уже не было сил. Поэтому Лили просто разделась и нырнула под одеяло, позволяя Ершику устроиться на ее ногах.
Сон не шел, хотя в голове было пусто. Она лежала, наверное, около получаса, уставившись в потолок, когда в дверь постучались.
— Входи, — Лили приподнялась на постели, натянув одеяло до подбородка. Конечно же, это был Джеймс. Он не был бы Джеймсом Поттером, если бы не пришел.