Четвертая, и последняя великая битва с воинами Германа случилась у гор, название которых можно перевести как Режущие и как Утесы. Об эти утесы и обрезалась армия врага, была наголову разбита, хотя и со стороны победителей не обошлось без трусости и предательств. Множество армий бежало с поля величайшей битвы. Одни мчались вдоль северных берегов Черемного моря через проход между ним и Внутренним. Неслись, не обращая внимания на укрывшихся в горах дезертиров, у которых росли и росли носы и горбы на них, мчались, заполняя пропасти собственными телами. Бежали встречь пути, который некогда прошли нынешние обитатели Южного континента.
Другие бежали южным берегом Черемного моря, преодолев пролив между ним и Серединным морем кто вплавь прямо на конях, а кто и просто так, по-собачьи. Обе колонны беглецов слились южнее Внутреннего моря и побежали на юго-восток, в точку Исхода.
Немногие, лишь самые быстрые и трусливые, вернулись туда, где в наказание за возвращение: не ходи вспять, не нарушай высшей воли! — Матушка погрузила их в вечную дрему. И не одно тысячелетие пройдет, пока очнутся они ото сна. Но тогда придется им пройти ранее пройденное заново, чтобы завершить намеченное Батюшкой. Они же пытаются разорвать предначертанный круг по-другому. Пробуют летать силой мысли, ходить сквозь огонь и не дышать по полдня либо заменить внутри себя земные вещества на солнечные, но это тупик. Нужно ли заменять Жизнь Смертью? Зачем быть мертвым еще при жизни? Бессмысленны споры с богами…
Не лучше и судьба тех, кто не добежал до Исхода, а остался в местах привала, чтобы начать осваивать пустынные без них земли. Они вроде бы движутся, не замечая, что это бег по замкнутому кругу.
А между тем шла битва у Режущих Утесов. Стороны сражались, пока имели хоть какие-то силы. Нападающим не пришлось оглашать мир победными криками, рогатые не испили горечи поражения. И те и другие обессилели. Остатки армий тихо-тихо расползлись в противоположные стороны. Враги ушли на северо и юго-запад, нападающие окружили себя земляными валами и лесными засеками, чтобы защитить израненный и полуистребленный народ от внешних нападений.
Придет время, и они покинут границы, которые сами себе и установили, и займут все лесистые равнины западной части нашего крупнейшего на Земле континента.
А пока воины Германа заселяют западные пределы материка, чтобы быть как можно дальше от наших братьев, единственных, кто не бежал с поля боя. При одном упоминании о воинах, которые сражались и остались жить у Режущих Утесов, враги готовы убежать на Западный континент, но не могут пока переплыть Разделительный океан. Поэтому расселяются вдоль побережий, от самого северного до южного.
Думаю, что при крике: «Идут воины из-за Режущих Утесов!» — бросятся они в океаны, да там и потонут. Поэтому и строят сейчас корабли, изучают судостроение и навигацию, чтобы не кидаться в волны вплавь по-собачьи и не грузиться на наспех сбитые плоты. А мы уже двадцать пятый век живем на этой земле, ставшей нашей Родиной. Живем в лесу и прозываемся лесичами. Изредка самые сильные вещуны при благоприятных погодных условиях могут услышать вещунов ушедших на запад братьев. Оттуда до нас долетают вести, что бойцы одной с нами веры, обретенной в сражениях на общей стороне, уже и сейчас совершают вылазки за пределы валов и засек.
Когда-нибудь выйдут они навсегда из добровольного заточения и пойдут на север и юг, запад и восток. И появятся народы с разными именами, и обзаведутся государствами, названными в их честь. Но — так рассказывал мне дедуля Пих — прежде должна развалиться наша держава, и многие лесичи при этом погибнут. Одни от неразберихи, отсутствия подвоза пищи, потому что дороги затянет тайга. Другие протянут еще лет триста, но их изведет неразумная власть, заставляя выполнять бессмысленную работу. Но третьи уйдут к нашим западным братьям, оживят их и оживут сами. И пророчество это начнет исполняться через сто с хвостиком лет.
— Да откуда же тебе, Лес, знать, что случится в отдаленном будущем? — спросил Кам, удобно развалясь у костра.
Нов вскинул глаза, и они полезли на лоб: Рой не просто вольготно устроился, он ВИСЕЛ в воздухе.
Правильно я догадался, что он маг, подумал отрок и захотел сам так же привольно раскинуться в воздухе. Теоретически это было несложно: туесок с мазью на корнях тирлича лежал в котомке, хотя и без крышки, потерянной во время побега от засады. Лес тут же передумал, решил, что не стоит позориться в попытках переплюнуть пришельца: чародей не маг, как ни пыжься. Плавный взлет у него не получится, а взмывать в небеси на заранее неведомую высоту на середине слова неприлично. Что про него подумает гость? Невежа, чародей-недоучка, других слов не подобрать.
— Откуда знаю? — переспросил Нов. — Я же внук ведуна. Что дед рассказывал, а что и сам на чистой воде видел.
— А ближайшее будущее? Что случится не через век, а через час? Что будет с тобою и со мной?
Лес воспользовался своими задатками ясновидца. На расстоянии года он ничего не увидел, в голове стоял ровный, ничего не значащий гул. Не увидел себя и через полгода. Получалось, что и через месяц не будет такого человека — Леса Нова. И через неделю. И завтра. Батюшки, да что же это делается?..
Медленно стал он продвигаться из будущего в настоящее, но нигде не находил своих следов. Оказалось, что жить ему осталось лишь пять минут, считая с этого мига. Появилась картинка: тело отрока, пробитое стрелой, рушится в траву, заливая зелень красною струйкой… Батюшки! Не успел заговорить рубашку!..
Лес вскочил на ноги, надеясь избежать того страшного будущего, которое напророчил ему дар ясновидца. Но было поздно.
— Стоять! — прозвучало из темноты, и на свет костра выехала тройка патрулей. Тетива луков в их руках была взведена, а стрелы направлены на него и Кам Роя.
— Руки за голову! — грозно командовал ют.
Пришлось подчиниться. Было невозможно шевельнуть пальцем, но мозгами-то шевелить никто не мешал. Поэтому Нов прикинул, сколько же врагов окружают их на лесной поляне. Вещун-слухом он распознал семь лесичей: два прямо перед ним, два чуть позади, укрывающихся в черноте ночи со взведенными стрелами, и три с противоположной стороны поляны. Причем один из этой тройки — вещун. Он-то, оказывается, и вывел патрулей сюда, на берега Трубы. Обе невидимые во тьме тройки (тройника-юта Лес слышать не мог) спешились, каждый лесич встал на колено, а лук упер в землю (ютанты, видимо, навели громобои). Прорываться ни в одну, ни в другую сторону поляны не стоило. Стражники — профессионалы, такие не промахнутся. Еще опаснее громобои, режущие огненным лучом.