— Замри, — приказал ему маг и ухватил подсо-тенного за бронированные бока. Охнул и отбросил в сторону. Принялся дуть на ладони. — До чего же горяч, в Матушкину дыру!
— Обжегся, Кам?. — спросил Нов.
— Чепуха, — махнул красной ладонью Рой, — до свадьбы заживет.
— До какой свадьбы?
— До любой ближайшей.
— А юты все и вправду живые?
— Пообожглись, конечно, не без того. А так — заживет, как на собаках. Ну, ты, сучьеухий начальничек, — Кам ткнул носком сапога в железный бок, — вставай. Поговорить надо.
Подсотенный раскрыл бельмастые глаза и с ужасом уставился в лицо Роя.
— Я же сказал тебе: вставай, — сказал маг. Стеная, ют поднялся сначала на четвереньки, а затем на ноги. На своих двоих держался он нетвердо. Того и гляди рухнет.
— Ты — Дой Ник?
— Я, князь.
— Ох, до чего же вы, юты, начальство обожаете. Кто победит, тот и князь. Устал я повторять: не князь я, а бери выше — сильномогучий богатырь Фома Беренников.
— Сам Фома? — удивился Ник..
Можно было подумать, что он наслышан о невероятных подвигах Беренникова. Хотя сильномогучий богатырь, насколько об этом мог судить юноша, никаких подвигов пока не совершил, Если не считать, конечно, сегодняшней невероятной битвы. Но сегодня услышать про Фому подсотенный ну никак не мог. Лесичи ворвались в Дом ютов, не называя имен.
— И что же в Ю-мире говорят про Фому? — спросил Кам.
— В Ютландии? Про Фому-то? Ого-го! — Дой Ник задумался, а Лес услышал, что ют лихорадочно перебирает варианты ответа. Старается соврать половчей. Ничего не придумал и решил, что лучше честно признаться: — Совсем ничего не известно.
— Почему на колотиловской дороге на меня засаду устроили? — спросил Кам.
— Ах да, — теперь уже по-настоящему припомнил подсотенный, с кем именно разговаривает. — Поступили сведения, что некий Фома Беренников ходит по княжеству и распространяет порочащие нас сведения. Выставляет ютантов в глупом виде. Ведь до чего дошло: до самых дальних пределов княжества докатились анекдоты про глупых ютов. А мы не глупые. Наоборот — мы поумней некоторых. Гарь Ян приказал схватить шутника, который поносные слухи о нас распространяет. А лесичи, даром что аппаратов дальней связи не имеют, имеют зато вещунов. Мы вещунов хотя и контролируем, но поди их проверь: то ли он важные военные сообщения передает, то ли анекдоты травит? Так что было принято решение задержать источник смуты. К сожалению, случилось ужасное предательство. Дюжинник Болл Ван вступил с тобой, Фома, в преступный сговор и предал осмеянию товарищей по оружию…
— Знаю, не объясняй. А теперь вот что скажи: что в Ютландии про Фому известно?
— А ничего. Гарь Ян велел в империю ничего не сообщать. Разберемся, сказал, на месте. Нечего, сказал, представителей Теремгарда мелкими неприятностями местного масштаба беспокоить.
— Вот и славно. А теперь — всем спать! Эй, драчевцы! Вы-то куда пропали?
В оплавленную дыру сунулись три головы: сивая, волосатая и аккуратная с клином бороды. Лица старожилов были смущенными.
— Ты нас извини, Фома, — сказал, слегка заикаясь, коновал, — но мы чуть-чуть заигрались…
— Заигрались? — изумился маг. — Во что?
— А в пристенок, — сказал конюх. — И я всех их надрал!
И принялся выгребать из штанов горсти невиданных монет. Тех самых, что скопил в избе полон мешок.
— Во дают! — восхитился Рой. — Я тут один на один с подсотней борюсь, а они в пристенок играть надумали!
— Да это все Виш, — наябедничал кузнец. — Сыграем да сыграем… Я и не удержался. Сперва было выиграл у него полгорсти, но потом Кос монету мою счастливую прикарманил, я все, что мог, продул разом. Спасибо, Фома, что вовремя остановил, не то пришлось бы без штанов обратно в Драчевку возвращаться. Ни магния тебе, ни алмазов в каменных пещерах. И смех и грех… Но все-таки как Виш играет! Так играет, собака, что ай да ну! Может, у него монеты крапленые? Как ты думаешь, Рой?
— Хороши у меня помощники, — горько сказал маг. Старожилы склонили повинные головы.
— Ладно, мужики, — простил их Рой. — И на старуху бывает проруха…
— …найдется прореха, — вставил конюх.
— Да, — подтвердил Кам. — О чем это я? Так. Поле очищено. Теперь помогите мне, снимите с побитых шлемы. Только руками не лапайте, горячие. От жара смола из ушей ютовых повытекла, потому-то я их усыпить и сумел. Но пока шлемы на головах, сон контролировать не могу.
Драчевцы с энтузиазмом выполнили просьбу Роя. Весело носились по залу, пинками сшибая шлемы с поверженных в колдовской морок ютантов. Соревновались: кто повыше запнет?
— Лес, — приказал маг, — бери Болвана. Спускайтесь вниз.
Юноша извлек из ножен кривой меч и распорол ткань ютантской одежды. Сперва рубаху, а затем порты. Сорвал липкий лист молчун-травы с пасти Болвана и принялся раздеваться. Обнажился, сбросил кошель со своим немудреным богатством в руки Роя и хотел уже снять узольники с запястий…
— Остановись! — рявкнул маг. — Как же ты спустишься вниз без наузов?
— Действительно, об этом я не подумал! — опомнился Нов.
Он ухватил юта под мышки и спланировал к туманному зраку. Втолкнул в него пленника и уже занес ногу, чтобы шагнуть вслед за ним, но опять окрик Кама остановил юношу:
— А теперь сбрось узольники, иначе руки сожжешь!
Лес распустил узелки, и травяные браслеты свалились на пол.
— Я подберу, — сказал Рой, — а ты ступай. И Батюшка тебе в помощь.
Юноша шагнул вперед, и радужный туман поглотил его.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ДВУЗРАКАЯ ПАУТИНА
Глава двадцать пятая. Греческая азбука
Не то он украл, не то — у него. Но с воровством он точно связан.
Комаров приблизился к радужной, рябящей в глазах паутине и подобрал плетенки из стеблей тирлича.
— Кос и Вищ, подойдите, — сказал МВ-путешественник. — Возьмите браслеты и наденьте на левые запястья.
— А? Что? — встрепенулся коновал. — Какой еще презерватив?
— Бери, говорю, браслет и цепляй на левую лапу.
— Ага, это можно, лишь бы человек хороший был.