Кивнув, девушка опять не смогла отвести взор: красота эльфа утешала её, награждала за пережитый ужас. И глаза… теперь ясно, что отличало его от сына.
— При нас все говорят на весторне, — с каждым словом Трандуил говорил все нежнее, будто не хотел снова ранить, — на каком языке вы чаще разговариваете между собой? Как общаются слуги?
— На весторне. Во дворце всегда много иноземцев — говорить на рохиррике считается неприличным, — вопрос не казался странным, потому как мыслей в голове не осталось, —, но иногда мы допускаем отдельные слова или фразы.
Ответ устроил синда, и он кивнул, отходя в сторону, чтобы стражи отвели пленницу обратно в тёмную камеру.
Комментарий к Глава 1.7, часть 2. Политическая машина беспощадна
* Друзья, ничего криминального и плохого тут нет. Я потом все объясню)
** Ядом вполне мог стать кураре - яд, добываемый из коры растений Strychnos toxifera. Действие на сердце сказывается учащением сердцебиений вследствие паралича задерживающих волокон блуждающего нерва и это прямо вытекает из того, что раздражение стволов б. н. в известных фазах курарного отравления не вызывает более ни замедления, ни остановки сердцебиений.
Про его действия во время стресса я ничего не нашла, но мне показалось это логичным.
========== Глава 1.8. Под тяжестью тревог ==========
Удары каблуков вторым пульсом трепетали в горле, пока Эвита шагала по коридору. Он словно нарочно не пускал к цели, запугивая гулким эхом и ядовитым блеском мозаики. Но она не сдавалась и быстрее переставляла ноги, комкая шелестящую юбку. Нужная дверь так неожиданно выросла слева, что в попытке остановиться пришлось схватить ручку. Ступни заскользили, и женщина едва не упала из-за резкого толчка назад.
Выпрямившись, она постучала и застыла, частыми вздохами стараясь унять давление в груди. Но все было бесполезно, и как только дверь приоткрылась, Эвита резко толкнула ее, протискиваясь в комнату. На миг ее испугала непривычная белизна стен, а ярко-красный ковер и вовсе смотрелся агрессивно. Особенно тени, напоминающие плескавшихся в крови монстров: виной тому была круглая люстра на потолке, утыканная свечками.
Под ней стоял пожилой мужчина в распахнутом зеленом кафтане до колен и мятой рубахе. Поясницей он облокотился на широкий стол из темного дерева, заваленный бумагами: неподвижными, задумчивыми. Как и хозяин покоев.
- Что с Агатой? Говорят, она в темнице! – рассек воздух звенящий голос, но Маршал не ответил.
Он выждал секунду и посмотрел на мальчика у двери, одетого в простую холщовую котту. Слишком большая, она печально висела на хрупкой фигуре и оттеняла рыжие волосы, навевающие образы восхода.
Заметив немой указ, ребенок бросил потирать лоб и склонил голову. А уже в следующий миг исчез в коридоре.
- Где она? – настойчивее спросила Эвита.
- Я позвал тебя не для того, чтобы отвечать на вопросы, - буркнул Маршал, - от Трандуила есть новости?
- Да, он снова пригласил меня. Кстати говоря, я уже опаздываю.
- Это хорошо, - мужчина вздохнул, не скрывая обреченного равнодушия, - весели его и на время забудь о том, что должна была найти.
- Агата в темнице, и вы хотите затаиться, - Эвита прищурилась, - что делать?
- Да никому она не нужна, - лицо Маршала скривилось, будто он жевал лимон, - сходишь завтра, проверишь.
- Завтра?
- Завтра на рассвете, - обойдя стол, господин Агнар дернул верхний ящик, но тот оказался закрытым, - гостинцы принеси, одежду… ну что там вам еще надо? Посидите, поговорите.
Ухватившись за стеклянную чернильницу в форме купола, мужчина открыл тайник. Внутри лежали свитки с надломленными печатями из воска, отозвавшиеся на вторжение недовольным шорохом.
- И вот это не забудь, - взмахнув рукой, Маршал потряс бумажным конвертом размером с березовый лист: он хранил в себе нечто мелкое, звуком напоминавшее соль, - можешь развести в чем-нибудь, только все. Да смотри, чтобы охрана не увидела – наверняка ведь пробовать станут.
С глухим звуком конверт шлепнулся об стол, уголком показывая на Эвиту; казалось, сам Балрог ткнул ее когтем в живот, оставив зудящую метку. Приказ был очевидным, но надежда сумбурно искала хоть что-то, указывающее на шутку. Искала, но не находила.
- Вы что, хотите, - коротко обернувшись, женщина заговорила тише, - хотите, чтобы я ее отравила?!
На это Маршал издевательски вскинул брови, не желая разъяснять понятное обоим.
- Зачем? Она же ничего не знает…
- Она знает, что я замешан. А так же все то, что растрепала ты.
- Я ничего не рассказывала! - Шагая вперед, Эвита еще пыталась говорить тихо. Но слова набирали вес и тяжело бились о стены. - Даже если и откроется ваше участие - какая разница? Вы слуга короля и просто выполняли приказ…
- Ты когда успела так отупеть-то? - невозмутимо спросил мужчина, упираясь ладонями в стол. - Если заговор разоблачат, Трандуил потребует наказать виновных. Как и собравшиеся под этой крышей стервятники, желающие получить мою должность. Короля наказать нельзя, ибо он всегда прав. Ну, рассуждай, кого сделают крайним?
- Бред какой-то!
- Бред, вот так и скажешь новому представителю Волда! - Маршал уже открыто глумился, разговаривая тоном старой няньки. - А ты думала, что он оставит у себя погоревших доносчиков? Нет, он выкинет вас, как сорняки, и заменит новыми.
- Должен быть иной выход!
- Уже присмотрела себе бордель почище? Или отправишься обратно в степь? Но это в лучшем случае: тебя ведь тоже могут обвинить…
- Почему именно я? - крикнула женщина и на миг опустила глаза, возвращая самообладание. - Если она умрет после моего прихода…
- Она умрет позже. А я прослежу, чтобы никто о тебе и не вспомнил. Я не дам тебя в обиду, пока приносишь пользу!
- Если там будет эльфийская стража, с чего им меня пускать?
- Хватит оговорок! В спальню Трандуила же попала – так что придумаешь. С мужиками договариваться и есть твоя работа.
Эвита замолчала, пытаясь осмыслить разговор. Но туманные мысли берегли ее, мешая оценить риск. Ясно одно: она не хотела травить подругу и не хотела в этом участвовать! Но отказ воспримется как предательство. Страшно и думать, что тогда будет…
Балрог, ну почему так рано?! Ведь она надеялась, что сможет увлечь Трандуила, и он заберет ее из этого места. Или обеспечит средствами, чтобы вырваться из лап покровителя и убраться подальше. Хотя, надежда еще не потеряна: Эвита может выиграть время, если пожертвует Агатой. Готова ли она на это?
Готова, как бы сильно ни была привязана к девушке. Но можно ли доверять Маршалу?
- Ну? - поторопил господин Агнар, недовольный ее медлительностью.
Вздрогнув, женщина инстинктивно протянула руку и схватила конверт, готовясь к ядовитому укусу или чему-то подобному. Но острой боли не последовало, даже напротив - бумага оказалась гладкой и приятной, как лепесток.
- Смотри, не чуди, - протянул мужчина, щуря глаза, - а то ведь я и тебя угощу.
***
Дорога в комнату показалась Эвите мутным сном. Как и поиски места для конверта. Но держать его было так противно, что она не выдержала и запихнула ношу в первую же шкатулку на туалетном столике.
Горячая ванна несколько успокоила, а выбор наряда помог мыслям собраться воедино. Но уже не до них – нужно торопиться. В этот раз женщина надела тонкую льняную рубашку и платье из зеленовато-серого шелка, разделенное надвое белой шнуровкой. Она тянулась от живота к трапециевидному вырезу, а лиф неплотно обволакивал талию и переходил в свободную юбку. Эту форму повторяли и рукава, заканчиваясь огромным разрезом в форме треугольника с вытянутым углом, достающим до колен.
Волосы Эвиты еще не просохли, когда она шагнула в зловещую тишину коридора. Медусельд спал, но мозаика его напряженно блестела, снова напомнив глаза; от них хотелось бежать, и женщина, как могла, торопилась на королевскую половину. Вид стражей у дверей приободрил, но когда русоволосый эльф пригласил ее в темноту, гнетущее чувство лишь усилилось.