Суматоху прервал вождь, не желающий задерживаться. В круглых глазах этого здоровяка всегда блестела ярость, а во рту торчал желтый зуб. То ли он нарочно показывал его, то ли физически не мог скрыть — из-за рыжей бороды было неясно. Толпа слушалась его беспрекословно, и путешествие продолжилось, а эльфы больше не лезли к людям, предпочитая компанию своих спутниц. Да и защита им требовалась куда больше — масляные взгляды становились все нахальнее и нахальнее. Во многом благодаря одежде. Из Медусельда женщины выехали слишком стремительно и взяли только платья.
Когда горы остались позади, все пятеро вздохнули с облегчением. На радостях Эвита не стала спорить и отдала пару драгоценностей за меарас — никто не вспомнил, которые животные принадлежали гостям, а своих они могли только продать. Не важно, лишь бы скорее убраться в степь! В эту бесконечную, усыпляющую пустыню из земли и пучков травы, напоминающих лужи после дождя. Они уходили к небу, и стоило повернуться, как уже нельзя было понять, откуда идешь.
Через день путникам стало казаться, что не существует Эдораса и Лихолесья, не было племени, как и других живых существ, кроме птиц. Даже звуки исчезали, будто проглоченные толщей воды.
На вторые сутки у горизонта появилась темная полоса. Она росла и приближалась, пугая возможной встречей с дунланцами. Было решено сменить направление, и скоро на пути выросла горная цепь, означающая, что цель близко. К ней вела неглубокая речка, показавшаяся свежим ветром в пустынном зное. Прохладная, сладкая… забыв о смущении, путники кинулись смывать дорожную грязь, облепившую их руки и лица.
Но стоило двинуться дальше, как они вновь покрылись смесью пыли и пота, из-за чего угрюмо молчали и старались не шевелиться без необходимости. Гондор встретил их одиноко стоящими мельницами, амбарами и загонами для скота, будто случайно упавшими с неба. Они постепенно сгущались и заполнялись людьми, погоняющими стада коз, овец или кур. Вернулись и звуки: коровы, лай собак, возня детей и бубнеж сморщенных стариков, многие из которых опирались на палки, злобно глядя из-под седых колтунов или выцветших платков.
Скоро начали появляться одноэтажные дома из потемневших досок. На их крышах вертелись флюгера в виде деревьев, флажков или людей, противно скрипящие на ветру. Небо заволокло сине-серыми тучами, и все вокруг погрузилось в их тень, иногда уступавшую вспышкам молнии.
Эвита наблюдала, как начинается дождь. Медленно, капля за каплей, он стучал по макушке и пропитывал плащ. Затем добрался до волос, холодя голову, отвлекая от усталости. Но мерный ритм прервал звон подков о мостовую, и она встрепенулась, замечая впереди дом.
Построенный из бревен, темных, как и все вокруг, он напоминал углубление камина, измазанное сажей. На первом этаже стучала о косяк дощатая дверь, сверху и снизу скрепленная металлическими брусками. Точно такими же, но в разы меньше, были ставни на окнах второго этажа. Над ними возвышалась крутая треугольная крыша с кривой черепицей, покрытой трещинами. Наверху крутились два флюгера: один изображал скрещенные вилку с ложкой, второй — прямоугольник с чуть вогнутыми линиями, обозначавший подушку. Это был постоялый двор.
Справа расположилась конюшня, укрытая соломенной крышей. У широкого входа стоял коренастый юноша с русыми волосами, одетый в серую рубаху и заляпанные штаны. К нему-то и устремились путники, нетерпеливо пришпорив лошадей.
Оказавшись на земле, Эвита не смогла пошевелиться: тело будто одеревенело, а ноги с трудом удавалось держать вместе. Хотелось упасть и заснуть прямо здесь, и она с завистью рассматривала дорожные тюки, которые эльфы и Дэгни стаскивали с лошадей и клали под ноги. Служанка казалась на удивление бодрой… или это толстый коричневый плащ скрывал неповоротливость?
— Мы поедем в город, — заговорил один из стражей, указывая на длинную каменную стену вдалеке, — попробуем найти для тебя провожатых в Минас Тирит.
— Так дождь собирается, оставайтесь пока.
— Не известно, как долго он продлится, — эльф закинул на спину несколько тюков и пошел вперед, — а нам еще своих догонять.
Внутри таверны оказалось тепло. Вкусно пахло жареной курицей и тушеной капустой. К потолку крепились длинные доски, на которых держались свечи. Они освещали большое чистое помещение, заставленное круглыми столиками с двумя или тремя стульями у каждого. Вместо окон стены украшали выцветшие рисунки, изображавшие танцующих людей с лентами и с букетами в руках.
Посетителей было двое: лысый старик, держащий в руках глиняную кружку, и полный мужчина с черной щетиной и спутанными волосами. Одежду последнего покрывали грязные брызги, но они не скрывали красоту ярко-алого плаща и гладкой кожи сапог. Эльфы не заметили никакого оружия, а потому опустили тюки и ушли, обещав вернуться как можно скорее.
Вытирая руки о грязный фартук, к гостьям приблизилась пожилая женщина в чепчике, представившаяся хозяйкой. Велев подготовить комнату и отнести туда вещи, Эвита и Дэгни устроились за ближайшим столиком. Юркая девочка со светлой косичкой подала им блюда, две кружки пива, а также горшочек с тушеным картофелем и свининой.
Всю дорогу женщины ели только лембас, поэтому с аппетитом приступили к трапезе, хоть и не были голодными. Опустошив тарелки, они расслабленно откинулись на стульях, отхлебывая пива и время от времени опуская ложки в горшочек, содержимое которого никак не заканчивалось. Неожиданно Эвита заметила, что полный мужчина бросает на нее долгие взгляды и улыбается. Она чуть было не ответила, но вовремя спохватилась: нет, лучше не связываться с чужаками. По крайней мере, без стражей.
Отвернувшись, она запустила руку под плащ и коснулась уголка письма, лежащего во внутреннем кармане. Ей нравилось трогать его. Иногда казалось, что тонкая бумага даже источает тепло. А все благодаря словам, которые там написал Леголас:
«В Минас Тирите отдашь его эльфу Амандилу, — сказал он, вручая Эвите письмо, — это наш посланник в Гондоре. Он поддержит тебя первое время и найдет достойное занятие».
Такая простая вещь, но сколько в ней содержимого! Свобода… пока это было просто словом. Осознание еще не пришло, и женщина чувствовала лишь смутную радость, будто вот-вот произойдет что-то хорошее.
Велев Дэгни разузнать, как здесь можно помыться, она позвала хозяйку заведения и спросила, где находится комната. Затем поднялась на второй этаж, открыла третью дверь слева и зашла внутрь. Это оказалась простая, но уютная спальня с голыми стенами. Белый тусклый свет проникал через большое окно справа и освещал кровать, укрытую серым покрывалом. Дальнюю стену прятал мрак, из которого торчал угол стола и его деревянная ножка…
Дверь вдруг захлопнулась. Но сквозняка не было. Эвита хотела обернуться, но страх не позволил, заставив стоять без движения. Сердце будто замерло, руки похолодели, когда в темноте у стены показались два человеческих силуэта. Мужчины. Они чуть раскачивались, шагая вперед, а половицы скрипели в тишине.
— Мы знали, что вы остановитесь здесь, — раздалось над ухом, и женщина непроизвольно отшатнулась.
Мысли исчезли, и она уставилась на лицо того, что стоял сзади: обычный путник в темной мешковатой одежде. Светлые волосы, небольшая борода и спокойное лицо. Ничего тревожного, но что-то в нем было знакомо…
— А ведь мы почти догнали вас после гор, — мужчина усмехнулся, — скажи спасибо племени, которое вас спугнуло и заставило удрать. Мы вас потеряли, и решили ехать сразу сюда.
— Я тебя знаю, — сознание начало проясняться, и по телу пробежала дрожь, — ты служишь Маршалу из Волда.
— Ага. — Вновь ухмылка. Злая, обещающая неприятности. — Старик, конечно, сдает. Но вовремя догадался отправить нас следом.