— «Nel mezzo del cammin di nostra vita, mi ritrovai per una selva oscura, che la diritta via era smarrita».[10]
Джек не понял ни слова, но это не мешало ему наслаждаться мелодичностью каждого слога. Слова лились, будто марочное вино. Джек пробежался по переводу. Дыхание перехватило — казалось, в строках заключен тайный намек на его жизнь: «Земную жизнь пройдя до половины, я оказался в сумрачном лесу…» В точку! Именно это он и чувствовал. Как могла так резко измениться его жизнь?! Успешная карьера в элитном подразделении ФБР сменилась размеренными буднями в небольшой гостинице в Сан-Квирико. Как он оказался в Италии? По воле случая?.. Или просто потому, что не смог справиться с темнотой, поглотившей его в США?
Третья стопка водки прогнала меланхолию. Алкоголь и жара потихоньку увлекли его в сладкую дремоту. Джеку снилось, что они с Нэнси гуляют где-то высоко на холмистом тосканском склоне, там, где солнце нещадно палит целый день. Зак бежит впереди. Джек засмотрелся на яркий воздушный шарик, привязанный к руке сына. Шар трепещет на ветру… Будто рвется на свободу. Вдруг — ба-бах! Шарик лопнул, хлопнув так неожиданно, что Джек проснулся и резко сел в кровати. Кто-то настойчиво стучался в дверь. Джек мельком взглянул на часы. Ничего себе! Проспал три часа!
— Минутку! Иду, — крикнул он, продирая глаза, и, быстро оглядев себя в зеркало, открыл дверь.
— Синьор Кинг? — спросила с порога темноволосая девушка.
По старой полицейской привычке Джек тут же сделал вывод — у нее какое-то поручение или сообщение. В руках девушка держала папку.
— Да, это я, — сонно ответил он, похлопывая по нагрудным карманам в поисках ручки. — Подожди, поищу, чем расписаться.
Дверь с грохотом закрылась прямо перед носом девушки. Наконец Джек нашел ручку и пару евро в качестве чаевых.
— Извините, что заставил ждать, — сказал он, открыв дверь.
Девушка в замешательстве смотрела на него. Ну вылитая Кира Найтли! Только немного крупнее. А так точная итальянская копия британской кинозвезды!
— У вас для меня посылка? — спросил Джек, кивая в сторону папки. — Вначале нужно подписать?
— Синьор, подписывать ничего не нужно, — заявила девушка, протягивая руку. — Я детектив полиции Орсетта Портинари.
— О черт! Простите! — воскликнул Джек, ловко пряча в карман евро и пожимая девушке руку. — Входите, пожалуйста. Долгий день сегодня получился. Я, честно говоря, уже и не надеялся вас увидеть.
Джек придержал дверь, пропуская Орсетту внутрь. Протискиваясь, Орсетта решила, что внешность Джека вполне соответствует мужественному голосу, который она слышала по телефону. Джек даже оказался выше и шире в плечах, чем она представляла.
— Извините, что так поздно, — сказала Орсетта, прикрывая дверь. — Итальянские пробки — это что-то невероятное. Да еще возникли проблемы с администрацией внизу.
— Слишком много постояльцев, а персонала не хватает, — ответил Джек. — Что-нибудь выпьете?
— Охлажденная? — спросила Орсетта, кивнув на бутылку белого вина «Орвието», которую Джек достал из мини-бара, когда наливал водку.
— Вроде. — Джек дотронулся до бутылки. — Будете?
— Да, пожалуйста.
Орсетта устроилась в кресле, стоящем около кровати, и осмотрела комнату.
Джек налил вино.
— За вас! — предложила Орсетта, поднимая бокал.
— За вас! — повторил Джек, на секунду задумавшись, как все-таки отличаются полицейские-итальянки от увешанных оружием дамочек, с которыми приходилось работать в США.
Потягивая вино, Орсетта разглядывала поверх бокала человека, о котором так много слышала и читала. В профессиональных кругах о теориях Джека Кинга, его докладах и методах работы ходили легенды, впрочем, как и о его неожиданном нервном срыве. Джек специализировался на делах о серийных преступлениях. Орсетта читала, что в течение карьеры он раскрыл пятнадцать дел об изнасилованиях и пять случаев растления малолетних. Коэффициент раскрытия по серийным убийствам, над которыми работал Джек, еще более впечатляющий — двадцать девять успешных раскрытий из тридцати. Только с одним делом он не справился — с тем, из-за которого Орсетта здесь.
10
«Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу».
Данте Алигьери. Божественная комедия. Ад, Песнь первая. Перевод М. Лозинского.