Бенито накрутил бородку на палец.
— Я согласен с Орсеттой. Кинг — единственная зацепка. Больше мне тоже ничего не приходит на ум, — сказал он.
Массимо понял, это тупик.
— Тогда у нас действительно проблема! Если единственная зацепка — Джек Кинг, человек, которого я попросил нам помочь, нам больше нечего делать! Будем сидеть сложа ручки?! Проработайте все предложенные версии! Все! Проанализируйте жизнь Кристины Барбуяни до последней секунды. И еще… Я хочу, чтобы каждый из вас понял — нельзя допустить, чтобы чертов психопат убил еще хоть одну девушку в Италии. Это ясно?!
По глазам подчиненных Массимо понял, что им все предельно понятно.
— Ну вот и хорошо… Первое убийство на новой территории редко бывает идеальным. Это, возможно, наш шанс поймать маньяка. Простите, я хотел сказать — наш единственный шанс! Поэтому я попросил Джека Кинга отложить все дела и, рискуя здоровьем, помочь нам поймать этого монстра, этого… — Массимо не хватало английских слов, чтобы в полной мере выразить ненависть к убийце Кристины Барбуяни. Он быстро заговорил на итальянском, прикрыв перед этим рукой фотографию убитой девушки. — Uno che va in culo a sua madre![16]
— Ублюдок, — спокойно подсказала Орсетта. — По-английски, шеф, таких, как он, называют ублюдками.
Глава 30
Бруклин, Марин-Парк
05.00
Дом Паука стоял на углу тихой тупиковой улочки, укрытый от посторонних глаз огромными кленами и густой живой изгородью боярышника у переднего дворика и подъездной дороги.
Опустились сумерки. Паук обошел дом, проверяя систему безопасности: сенсоры на лампочках, настройку камер слежения и электропитание. Паук подвел электричество почти ко всем спрятанным устройствам, теперь они могут не только определить, что в дом проник незваный гость!
На заднем дворе Паук присел на край деревянного стола, пережившего на своем веку немало, и отдался воспоминаниям о тех годах, когда он жил в этом доме с родителями, когда они еще были живы, а его самого не забрали в приют. Пятнадцать лет назад Паук выкупил дом, заплатив часть денег, числившихся на его имени в паевом фонде. Остаток он разумно инвестировал, составив удачный портфель ценных бумаг из акций и облигаций, приобретенных через Интернет. Отец бы гордился им. Папа любил повторять: «Никогда не рискуй, если нет необходимости». Паук следовал его совету во всех делах. И это стало залогом успеха.
Паук хорошо помнил жизнь в приюте: жестокость других детей, драки, нехватка еды, вонь переполненных грязных общих спален и самое ужасное — постоянный шум. Только когда Паук покинул приют, он понял, что такое тишина и как она прекрасна. Паук понимал, что в годы, проведенные в приюте, он формировался как личность. Плохо или хорошо. Но за то, каким стал, он должен благодарить приют. Паук до сих пор ест очень быстро, и знает почему. Если бы в детстве он не проглатывал обед за секунды, старшие ребята просто забирали бы все. Паук помнит, с какого дня стал спокойно относиться к жестокости. В тот день он, не выдержав ритуальных побоев, через которые проходили все новички, проломил череп одному из обидчиков, методично ударяя его головой о стену в туалете.
В приюте было полным-полно детей с обочины жизни. Приют стал для Паука университетом преступности. Там он научился подделывать документы и узнал, как можно создать подставную компанию. Изучение преступного мира было его детским увлечением.
Паук открыл мощный ноутбук «Делл» и, введя чужой ключ доступа, подключился к Сети. Потом зашел в закодированную внутреннюю систему. Через несколько секунд он мог получить изображение любой камеры внутри или снаружи дома. Паук попереключал картинки внешних камер, потом уменьшил изображение, чтобы увеличить разрешение, и поменял режим на «ночную съемку». Довольный получившимися настройками, он запустил изображения внутренних камер. В темноте двора распростертое тело Малышки казалось невероятно белым, словно раскаленный добела крест. Паук в задумчивости смотрел на изображение. Что-то беспокоило его. Еще прошлой ночью он почувствовал нестерпимое желание убить ее, и сегодня тоже… Даже сейчас распластанная, умирающая Лу казалась ему опасной. Паук решил, что страх его иррационален и не имеет реальных оснований. Он придумал отличный план. И если не считать вчерашнего происшествия, когда мерзавка укусила его, с ней нет никаких проблем.
Паук поменял ракурс, приблизив лицо Лу. Глаза закрыты, будто она забылась безмятежным сном. Но Паук знал, что это не так. Он представил, как мечутся ее мысли в постоянной агонии. Паук не испытывал ни капли жалости. Он не чувствовал ничего. Обычно он не убивает шлюх. Но ведь это будет не обычное убийство. Убийство не ради удовольствия. Нет… У него совсем другая цель.