— Хорошо, я все устрою.
— И еще, Орсетта, — продолжал Массимо, — что патологоанатомы говорят про конечности?
— Конечности или голову? — уточнила Орсетта, открывая записную книжку.
— Вначале про конечности, — ответил Массимо, думая, как лучше сказать Джеку об отрезанной голове. — Их выбросили в море в разных местах, насколько нам известно. Голову отправили прямо сюда. Думаю, вначале он избавился от всех частей тела, а голову оставил на последний момент.
— Похоже, что так, — согласилась Орсетта, листая записи. — Как вы просили, начну с конечностей. Сложно определить точное время смерти из-за того, что труп расчленен и останки какое-то время находились в морской воде. В лаборатории говорят, что не могут определить время, потому что в останках нет жидкостей для анализа.
— Дева Мария! — воскликнул Массимо. — Эти так называемые ученые палец о палец ударить не хотят! Давайте еще закон издадим — что каждый убийца должен прикрепить к телу жертвы ярлык с точным указанием времени наступления смерти, прежде чем избавиться от тела. Орсетта, избавьте меня от извинений за ругательства. Только факты, прошу вас!
Орсетта, давно привыкшая к внезапным вспышкам гнева шефа, продолжала с невозмутимым видом:
— Разложение всего тела однородное. Заняло несколько часов. Плоть начала размягчаться и течь, поэтому он сложил каждую часть тела в отдельный полиэтиленовый пакет, перед тем как выбросить в море. Останки прошли обычный цикл разложения: появление белого налета, мраморного рисунка на кожных покровах и небольшое пузырение тканей.
— Сколько, Орсетта? — нетерпеливо спросил Массимо. — Сколько времени он не избавлялся от трупа?
— По останкам точно сказать нельзя, но…
— Affanculo![18] — выругался Массимо, ударяя мясистым кулаком по столу. — Non mi rompere le palle![19]
Орсетта покраснела, но не от смущения, а от злости.
— При всем уважении, шеф, я вам «мозги не трахаю»! Это отчет патологоанатомов, а не мой. На самом деле невозможно определить время смерти, потому что скорость разложения изменилась под воздействием морской воды.
— Mi dispiace,[20] — проговорил Массимо, складывая ладони вместе, будто для молитвы. — Продолжайте, пожалуйста.
Он снова нежно прикоснулся к фотографии Кристины на столе.
Орсетта продолжила с того, на чем остановилась:
— Патологоанатомы считают, что Кристина была мертва шесть-восемь дней до того, как ее тело расчленили и выбросили в море.
— Ничего в желудке или в легких, что могло бы нам помочь, не нашли? — с надеждой в голосе спросил Массимо.
Орсетта сдвинула брови.
— К счастью, преступник сложил туловище Кристины в пакет первым и тщательно упаковал. Предположительно, чтобы избежать растекания крови на месте преступления. Поэтому жизненно важные органы сохранились в более-менее нормальном состоянии. С трудом удалось провести анализ ткани легких. Но все же патологоанатомы не обнаружили ни в одном органе диатом. Они также исследовали костный мозг, там диатом тоже не оказалось.
— Диатомы — это такие микроорганизмы, живущие в реках, озерах и морях? — уточнил Роберто.
— Да, — ответила Орсетта. — Иногда даже в воде в ванне. Доказательство того, что они не проникли во внутренние органы, пока она была жива, означает, что ее не утопили и что тело расчленили не в морской воде и не в воде вообще.
— В любом случае обратное маловероятно, — вставил Бенито.
— Вы правы, — добавил Массимо. — Маловероятно, но не невозможно. Известен случай, когда убийца утопил жертву в ванне и там же расчленил тело. Логика в том, что нужно было избавляться от улик только в одном месте, а не в двух: на месте убийства и на месте расчленения. Всегда нужно искать что-то необычное. Если сумеешь найти, то у тебя появится ниточка, ведущая к убийце.
Орсетта долго пила прохладную колу. Массимо не торопил ее.
— Что известно о ее голове? — спросил он, когда Орсетта поставила пустую баночку на стол. — Что патологоанатомы выяснили по поведу головы Кристины Барбуяни?
Орсетта перевернула страницу с записями.
— Голову…