— И что ты хочешь сказать, Джек?
— Он скорее всего купил самую обыкновенную бумагу, которую только сумел найти, много-много месяцев назад или даже много лет назад. Он, вероятно, купил ее, расплатившись наличными, в гигантском супермаркете в городе, с которым его ничто не связывает, — просто проезжал мимо. Даже если мы выясним день, дату, время покупки, эта информация бесполезна.
Открылась дверь. В кабинет вошла Клаудия с эспрессо и стаканом воды.
— Спасибо, — поблагодарил Массимо.
Улыбнувшись, Клаудия неслышно, как вор-домушник, вышла.
— Будешь? — Массимо протянул Джеку чашечку кофе.
— Давай! — сдался Джек, согласный на любое средство, способное избавить от депрессии. — В любом случае фломастер и бумага не самые главные улики.
— Думаешь, что-то в тексте? — Массимо пододвинул стул.
— Да. Он явно долго размышлял над словами. Какое у тебя создалось впечатление, когда первый раз увидел записку?
Открыв блокнот, Массимо зачитал вслух:
— Шокирует. Хладнокровно. Жестко. Как же говорят в Америке?.. Ах да! «По существу». Правильно?
— Правильно. Еще что добавишь?
Массимо задумался.
— Четко, пугающе, опасно, — добавил он к списку. — А ты что думаешь?
Джек еще раз взглянул на записку.
— Старается привлечь внимание: жирные заглавные буквы, лаконичность, восклицательные знаки. Два раза упоминает свое прозвище. Все это доказывает, что он стремится привлечь внимание. Ты же знаешь, что когда убийцы ведут себя подобным образом, это означает только одно — их переполняет еле сдерживаемая злость, им не терпится выпустить ее наружу. Я бы сказал, он готов убить снова или, возможно, уже убил после того, как написал письмо.
Массимо боялся думать об этом. Ресурсы ограниченны. Сил на расследование еще одного дела не хватит. Кроме убийства Барбуяни, Массимо контролировал еще три других дела. Вытащив сигарету, он начал нервно постукивать пальцами по столу.
— Думаешь, он возбудился, написав письмо? — спросил Массимо.
— Естественно, — ответил Джек. — Не только возбудился, но и почувствовал себя могущественным. Процесс ожидания завел его еще больше, когда он представлял, как мы получим письмо, будем читать его, ломая голову.
Массимо взял в руки копию записки.
— Заметь, он правильно написал «buon giorno». Не многие иностранцы знают итальянский, тем более орфографию. Похоже, у него неплохое образование.
— Он, конечно, не дурак. Посмотри на записку. Ни одной ошибки в грамматике, орфографии или пунктуации! Есть два объяснения его точности. Во-первых, он не столько образован, сколько осторожен. БРМ педантично проверяет все детали. Он наверняка посмотрел, как правильно пишется «buon giorno» в словаре, чтобы не ошибиться. Его жизненная позиция заключается в предельной осторожности, планировании, избегании малейшей промашки, которая может отобрать у него свободу. Это подтверждает и записка.
— А второе? — спросил Массимо.
— Эго. У БРМ самое раздутое самолюбие на планете. Если мы разберемся с эго, то можем покупать билеты на самолет и брать БРМ. Все предельно просто!
— Чем объясняется его эгоцентризм?
— Блэк-риверский маньяк оскорбится до глубины души, если совершит ошибку и решит, что мы смеемся над ним, а не он над нами.
Джек пододвинул копию к Массимо.
— Взгляни, — он показал на смайлик. — Дети используют такие символы в электронных письмах, чтобы выразить радость простым ребяческим способом. Смайлик напоминает рожицу, которую может нарисовать даже малыш. Добавив смайлик, БРМ показывает нам, что плевать он хотел на наши ценности. Он рад, что его считают угрозой самому важному, что есть у нас, — нашим детям. Он использует смайлик для устрашения. А теперь посмотри вот на это. — Джек провел пальцем по строчке «ХА! ХА! ХА!». — Он продолжает насмехаться над нами. Заметь, опять заглавные буквы и три восклицательных знака. Так он хочет сказать: «Я вас всерьез не воспринимаю, разве не понятно?!»
Джек провел пальцем по строчке: «Можете считать это „началом“ того, что я для вас приготовил!» — и откинулся на спинку стула.
— Он предупреждает, что собирается убивать еще. Зачем?
Массимо закурил и, выпустив кольцо дыма, предложил свою версию:
— Это игра. Возможно, все, что он делает, всего лишь игра для него.
Джек часто заморгал от едкого дыма.
— Игра или не игра, думаю, он сейчас в Италии. И я на сто процентов уверен, скоро мы узнаем еще об одном убийстве.