И Питер понимает, что не прочь видеть ведьму зеленоглазую каждый день у себя дома. Вот проснулся, а с утра уже можно её морадку лицезреть. Случись такое на самом деле — Питер Паркер был бы самым счастливым человеком на свете.
А ведь тётя Мэй, тем вечером, когда он школьницы вернулся, увидев взволнованного племянника, что только глазами клипал, краснел, хихикал, а потом начинал биться головой об стены, только молча за всем наблюдала, а потом предположила, что он наконец-то в чувствах своих сознался. И вызвала тем самым едва ли не обморок и резкое отрицание. Только спустя пару часов, когда мальчишка успокоился, выведала всё и тут же обняла, похвалив за хороший и очень правильный поступок.
Ева же была рада, что согласилась, ведь будучи одна дома, она бы посмотрела телевизор, полазила по всемирной паутине, почитала, покушала и пошла бы спать куда раньше обычного. Потому что в такие дни настроение у неё паршивое, а глаза то и дело наполняются слезами, которые она упрямо отгоняет.
Чтобы не угнетать себя, не чувствовать себя ещё более ужасно, старалась об этом всём не думать вообще. Но внутри сидел неприятный ком, который царапал душу и не давал расслабиться, пуская маленькие неприятные токи по всему телу. Хотелось только скрутиться калачиком и плакать. И иногда она именно так и делала, только вот никому и никогда об этом не рассказывала. Слишком личное.
Сейчас, находясь в приятном волнении, с грустью осознавала, что быть счастливой и ни о чём тревожном не думать — было для неё дико. Она отвыкла, совсем забыла, каково это — когда счастье покалывает на кончиках пальцев, и улыбаться хочется просто так, без причины, ибо настроение хорошее.
Паркеры дарили тепло и уют, о котором Стоун даже мечтать перестала, ведь устала каждый раз пустым взглядом смотреть на осколки разбившихся надежд, рыдая в душе и разочаровываясь в жизни всё больше и больше.
Во время ужина вся еда казалась невероятно вкусной, хотелось попробовать все кулинарные шедевры госпожи Паркер, а не тупо ждать десерта, ведь только сладкое приносило ей истинное удовольствие.
Тётя Мэй щебетала без умолку, рассказывая забавные истории, а молодёжь внимательно слушала, не перебивая, только смеялись и старались не подавиться.
— Ладно, птенчики, мне пора, — поправляя прическу и крася губы, загадочно улыбаясь, оповещает тётя Мэй. — У меня свидание, буду завтра, — кратко объясняет всё и, стуча каблуками, быстро уходит. Не забыв захватить с собой шубку, на прощание подмигнула.
Теперь-то Питер понял, почему его тётушка обожаемая так вырядилась привлекательно, макияж делала больше часа, да и вообще решила показать миру всю свою настоящую красоту, которая обычно скрывалась за закрытой и скромной одеждой.
Ева без слов начала убирать со стола, мурлыча под нос веселую рождественскую песенку, что безостановочно играла на улице. Парень, вновь залюбовался — светлая и пушистая кофта, оголяющая ключицы, делала образ знакомой более мягким, добрым и нежным. Так и хотелось обнять, погладить и посидеть возле камина…
Тряхнув головой, прогоняя сопливые романтические мечтание, на пару с бурной фантазией, что разошлась от одного вида тонкой шеи. Девушка просто сделала себе низкий хвостик на бок, чтобы волосы не мешали, вот Паркер и завис тут же, едва слюни не начав пускать
Но опомнился вовремя, перестал стоять истуканом, и тут же поспешил помогать. Хотя, по идее, гостья-то она, и помогать должна, а не брать на себя всю работу. Но во взгляде брюнет увидел, что спорить не стоит, и только заулыбался ещё шире, ибо понимает её уже без слов.
Когда посуда была помыта и расставлена, Питер быстро сделал горячий шоколад, чтобы похвастаться своими умениями, а заодно и воплотить свое маленькое желание — согреть эту малышку хоть немного.
И хотя ростом они были почти одинаковым, и худышкой назвать её нельзя — округлые слегка широкие бедра, талия и пышная грудь. Всё делало её более женственной и взрослой, нежели большинство его ровесниц. Но всё равно хотелось защитить, пригреть и подарить счастье, ведь она его определенно заслуживает.
Выключенный телевизор, тихая мелодия из радио, и они вдвоем, сидят возле камина на диване. Ева завороженно смотрела, как полыхает огонь, попивая шоколад, а Питер же не сводил глаз с неё.
Затянувшеюся тишину спасло сообщение от вездесущей тёти Мэй, что напомнила им о подарках.
— Она божественна, — лишь прошептала девушка, приподнимая уголки губ.
Питер с замиранием сердца наблюдал, как Ева аккуратно открывает свой подарок, а потом пораженно поворачивается к нему.
— Нравится? — облизывая пересохшие губы, нервничая, интересует школьник.
— Невероятно, — едва шепчет и тут же себе надевает. — Спасибо, Питер, — и смотрит своими глазами колдовскими с такой щемящей благодарностью, что у него сердце в пятки уходит. Хочется признаться, да страшно, и момент такой прекрасный разрушить может, а заодно и её настроение. Нет, не сейчас. Она уж точно к такому повороту не готова ещё.
Ева мнется и смущенно взгляд опускает, а потом всё же решается и быстро чмокает его в щеку в знак благодарности. Нервно теребя низ своей кофты, смущенно улыбаясь, протягивает подарок. У Питера вновь широкая и глупая улыбка, румянец на щеках и ощущения настоящей сказки. Раньше такого с ними ещё не происходило.
Подрагивающими пальцами парень всеми силами старается сдержать себя, чтобы не разорвать красивую красно-синюю упаковку. Избавившись от подарочной бумаги, открыл коробочку и увидел часы. Он не мог поверить — как это она так удачно угадала?
— Я просто видела, что ты последнюю неделю в школе, перед каникулами, — объясняет Стоун, заправляя волосы за ухо и улыбаясь. Реакцией Питера довольной осталась. — Что ты без часов ходишь. Да и Нед сказал, что это Флеш «случайно» на них капнул чем-то во время уроками химии, — и пожимает плечами, словно это было очевидно и просто. Только вот Паркер не мог поверить, что она такие мелочи подмечает, да и оказывается, на него всё же иногда смотрит.
— Спасибо, — как и девушка, тут же одевает себе. Часы были явно дорогими, хорошими и качественными, а еще почти точь-точь, как старые, которые он на самом деле просто любил-обожал. Неужели она и это запомнила?
Питер плюет на здравый смысл и вновь касается её щеки рукой. Поглаживает нежную кожу большим пальцем и понимает — он хочет проделывать это вечно. Как сейчас, так и в будущем.
Ева вновь не отталкивает, только смотрит, а потом и вовсе, как кошка, трется о его ладонь, прикрыв глаза.
У Питера взрыв мозга, кульбит сердца и умирание от счастья бабочек в животе. У Питера любовь, рёбра выламывая, наружу рвется. Он сам не замечает, как склоняется к ней, желая наконец-то сахарные губы поцеловать, ощутить их мягкость и познать нирвану.
Да вот трезвонит мобильный телефон, который словно кувалдой рушит всю атмосферу, заставляя Стоун испуганно отскочить и едва не свалиться с дивана.
Нед, как никогда, не вовремя, но перебить товарища, у которого слова, аки пули из автомата вылетали, было нереально. Устало вздыхая и едва не хныча от неудачи и такой подставы от друга, наблюдает за тем, как его ведьмочка быстро хватает чашки от шоколада и семенит на кухню. Питер знает, что сегодня больше такого шанса не будет. А в ближайшем будущем он решимости не наберется точно.
Нед поздравляет, желает много всего нужного и ненужного, как-то странно хихикает и со временем начинает нести полную чушь заплетающимся языком. Потом трубку перехватывает его мама, просящая прощения за глупого сына, который умял целую коробку конфет с ликером.