Я стоял в той же позе, что и ранее, только моя рука более не упиралась в лоб сидящей девушки — передо мной возвышался, блестя лакировано-чёрным, тёплым на ощупь хитином, четырёхметровый паук — во всей красе! Моя рука упиралась в центр лба аякаси, места для моей небольшой ладони между восемью глазами было предостаточно.
— Ну вот видишь, Котегава, всё получилось.
Правда, "снаружи" это было нифига непонятно. Надеюсь, мои ощущения меня не обманули. Так, что у нас с маскировкой? Хм, оригинальное решение — амулет был впаян за шнурок в длинную сосульку, свисающую с потолка почти до самой спины паучихи, сама Сидзука стояла позади от "новообращённой", страхуя своим амулетом заднюю полусферу. Впрочем, учитывая, что я не видел светящуюся ману — дорогумо удалось удержать себя под контролем во время принятия клятвы. Вот так, волшебный пендель и доброе слово творят чудеса!
— У меня… получилось? — Ками-сама, сколько недоверия в голосе! Правда, артикуляция хелицерами — это немного не то, что приятно видеть прямо перед носом… да ещё и в масштабе два к одному. Зная за собой, что сейчас последует "адреналиновый откат", я отпустил девушку и приземлился в "своё" кресло. Если ноги задрожат — не так видно будет.
Осмелевшая Ринко, за время ритуала то ли сама отошедшая, то ли откинутая Мизучи на диван, услышав голос, тут же подошла, и теперь, с интересом обходя членистоногое впечатляющих размеров, с жадным любопытством спросила:
— Ну и как это, чувствовать себя… такой?
— Непривычно… но я могу делать то, что хочу… восхитительно! Паук почти подпрыгнула — Сидзука буквально за секунду успела развеять подвеску для амулета, и тот, с порцией воды, шлёпнулся восьминогой на спину.
— Тогда, может, перейдёшь в более подходящий для города облик, знаешь ли? — Разошедшаяся паучиха на радостях чуть не снесла корпусом змею и, опрокинув пару кресел и журнальный столик, с испуганным женским ойканьем вновь стала девушкой. М-да! Какая смесь радости, растерянности, смущения и недоверия! Так и кажется, что она сейчас спросит…
— Это всё?! Теперь я всё время буду нормальной?
— Да, это всё. "Паром" — действие неотменяемое, один раз справившись, ты останешься такой, какой захотела. Поздравляю!
Мизучи оперативно выловила из лужи под ногами у Котегавы скрывающий амулет и убрала воду. Передала "ладанку" никак не могущей придти в себя Цутигуме, и та автоматом надела её себе на шею.
— Хорошо-то как! — Девушка не удержалась и сделала пару вращательных движений вокруг своей оси — у фигуристов это называется "тулуп". Чтобы сдержанная ранее аякаси-японка позволила себе такое проявление чувств — это нужно серьёзно отпустить тормоза! Ха! Я только 'за' — пусть радуется! Но тут Котегава внезапно остановилась и со странным выражением лица посмотрела на меня.
— Юто-сан, я теперь должна буду называть тебя Амакава-доно?
— О боги! Я так похож на напыщенного идиота, который получает удовольствие от титулования и поклонов? Можно просто по имени, кроме официальных церемоний, понятное дело.
Ага, учитывая, что "официальных" церемоний я как-то не проводил ни разу — и пока не собираюсь!
— Ясно! Тогда — раз уж я теперь в твоём клане, и мы, фактически, родственники, — довольная паучиха плюхнулась ко мне подлокотник кресла и обняла рукой за шею, — я должна позаботиться, чтобы глава не остался ребёнком, выросшим без родителей. Своих детей у меня пока нет, а значит — я буду опекать тебя. Ты же не против, Ю-то?
ЧТО-О-О-О-О-О?!
Пока мы все трое подбирали челюсти и искали куда-то запропастившиеся слова, паучиха принялась вполголоса рассуждать, мягко прижимая меня к своём боку… и бедру. Ну а что — молчанье — знак согласия!
— Так… официально мне тебя усыновить, конечно, не дадут — иначе бы опека была оформлена на кого-нибудь из круга, как я понимаю, традиции экзорцистов. Тоже мне, ревнители устоев. Младенца тоже просто оставили бы в пустом доме? Так, ну в целом мне этого не так уж и надо — просто впишу в завещание и объявлю в доверенности — чинушам больше ничего и не надо. Ещё надо по поводу школы разузнать…
— Ну… знаешь ли!
— Юто, скажи ей что-нибудь!
Это, наконец, синхронно "отвисли" девочки и дружно бросились на мою защиту. — Скажи этой!
— Что сказать? — удивилась Котегава. — Юто мой сюзерен, фактически, я за него отвечаю… как и другие вассалы, Мизучи. Судя по тому, что всеми делами пришлось рулить ему лично — даже от хиноемны отбивать патрульных, справляетесь вы ни к чёрту!
Богиня Рек дёрнулась, как от пощёчины. Резковато… но по сути верно. Я сам, "11-летний капитан", вынужден был с ними со всеми "нянчиться". Кроме того, кажется, я понял, куда клонит дорогумо… и она была права.