Программа закончила работу только перед самой посадкой — девушка уже пристегнула ремни, а самолет наклонил нос в сторону вырастающего из пронзительной лазури моря острова Окинава. Дом, может быть, не любимый, но родной. Она даже была рада вновь ступить под мрачные своды главного Дома поместья, оглядеть все эти видавшие виды стены — тщательно отреставрированные после того, как Клан выкупил у разорившихся самураев и дома, и землю вокруг, но все равно впитавшие в себя кровь и пот, страхи и страдания, жизнь и смерть многих поколений одного из старых родов, чья магия давно угасла. Совсем не тот «замок», как называли новые корпуса — с огромными окнами, викторианской мебелью (и откуда только привезли!), чопорными на английский манер слугами. Джингуджи в Японии до сих пор называли «новым кланом», «варварами, смотрящими на запад», а то и как похуже, а мать и все родственники из главной и младших семей все так же делали вид, что им и дела нет. Но все равно, даже в европейском платье, на этой старой земле, она чувствовала себя своей, она чувствовала родину. И была рада. Даже тогда, когда мать не соизволила оторвать свой зад от кресла, чтобы встретить дочь хотя бы в аэропорту. Она, Куэс Джингуджи, прилетела воевать за свое счастье и за свой клан — так, как она это понимает. И без победы она не уйдет!
Интерлюдия 29
Япония, о. Окинава. Куэс Джингуджи, Мерухи Джингуджи
Слушая сухие и выверенные аргументы дочери, Мерухи испытывала… смешанные чувства. Да, повзрослела дочка, повзрослела. Наверно, уже давно были признаки, но у родственников, как известно, «глаз замыливается». Особенно это касается матерей — вот твоя кровиночка лежит в колыбели и тянет к тебе ручки… и внезапно превращается в оторву с размалеванным лицом, ирокезом на голове, слушающим что-то вроде шума строительной техники на оглушительной громкости, да еще и трахающейся со всяким отребьем. Именно в таком виде Мерухи застала одну из дочерей уважаемой младшей семьи, когда ей пришлось посетить дом этих Джингуджи. Сказать, что будущая Матриарх была… э, впечатана — это не сказать ничего. Воспользовалась, скотина, что мать погибла, а отец, в память о жене, и слова не мог поперек сказать беспутной девке. Мерухи, получившая классическое образование, правда, скорее европейское, все-таки сдержалась, лишь пообещала, что отдаст носящую-полумесяц, что ТАК опозорила фамилию, за одного из принятых — страшное оскорбление и понижение статуса почти до уровня семьи побочной. На что дрянная девица просто пожала плечами и выдала что-то вроде «главное, чтобы человек был хороший». И еще смела утверждать, что имеет право на любые увлечения — особенно если они помогают в работе. А они — помогают, и клубы, в том числе и нелегальные, частенько являются местом встречи преступников мира материального, и мира потустороннего. Правда, демонстративным наказанием эта история так и не закончилась — умер дед, освободив «трон» главы, и Матриарх влиянием и магией начала наводить свои порядки — «закручивая гайки» еще сильнее. Чтобы после «железного дедушки» не расслабились — а то история знает всякие прецеденты… Дерзкую дуру она мимоходом отправила на передний край нескончаемой зачистки в джунглях Камбоджи, а вышедший по выслуге лет на командирскую должность принятый позже попал в одну из команд «затычек», что с гарантией попадали под раздачу после снятия обязательного дежурства полицейских сил Тсучимикадо. Мужик оказался не промах, смог сбить боевую семерку (не зря в джунглях столько лет терся) и почти без потерь продержался до того, как напыщенные индюки из Правительства не осуществили-таки «выгодный обмен», вытеснив Круг из возможных политических игроков. Хех, наивные придурки! В очередной раз легли под пиндосов — ну что ж, им же хуже. Американцы же не прислали экзорцистов — и не пришлют. Не их метод. А техника, даже самая растакая, живых людей-магов заменить не может. По крайне мере — пока. «Мы будем нежно и ласково наблюдать, как они сядут в лужу… опять» — так сказала Якоин, а этой трясущейся двадцатилетней развалине можно верить. По крайне мере, когда рядом нет ушей Тсучи — тогда одиннадцатым приходиться лить мед в уши своих покровителей, и хорошо у чертовок получается, надо признать!