Я ещё некоторое время думал над этой проблемой, потом поезд вышел из очередного тоннеля, а проблема была отложена на возвращение. Возможно, совсем своими силами я её решить и не смогу… За окном «скорого междугороднего» ослепительно играла солнечными бликами сине-зелёно-серая спина далёкого моря! Жаль, воздух в вагоне кондиционированный и совершенно без запаха — тут же захотелось почувствовать слегка горьковатую свежесть морского бриза… Никогда не устаю любоваться красотами природы — из-за рельефа по дороге тут всегда можно встретить просто головокружительные пейзажи — многометровые обрывы, склоны гор, заросшие лесом, сумасшедших размеров дикие камни и скалы без травинки, или вот такую вот панораму, когда со стометровой высоты над уровнем моря горизонт отдаляет настолько, что кажется, что в далёкой дымке можно разглядеть другие острова архипелага… Поезд опять нырнул под землю, но я уже был мыслями далеко — в тот день, когда мы, устроив мне «экзаменационный» обед, отправились в Токио. На вертолёте!
— Потрясающий результат, Котегава-сан. Юто, глядя на тебя, теперь я бы не сомневалась, что ты из тех самых Амакава.
Я заметил. Самое забавное было наблюдать за тройкой девушек, за исключением Канаме. Сначала они ничего не заметили, радостно (я бы тоже порадовался на их месте, получив приглашение «на халяву» в такой ресторан) и подозрительно (пытаясь на глаз оценить эффект тех занятий, для которых мне пришлось временно переехать в гостиницу) поздоровались. А потом… первой «что-то не так» ощутила Ю. Это было видно по её лицу — продолжая перебрасываться репликами по ходу застольной беседы она всё чаще и чаще морщила лоб, а потом честно сказала:
— Юто, от тебя почему-то исходит такое же впечатление, как от босса моего папы. Он полковник авиации в отставке. Когда он на тебя смотрит — всегда хочется вытянуться по стойке «смирно»! А от тебя это как-то по другому, но похоже.
— На сенсея нашей команды по кендо похоже, — передёрнула плечами Ринко. — Он иногда так смотрит, что прямо озноб по коже, брр!
— Я не вижу никаких изменений, знаешь ли, — меланхолично сообщила в пространство змея. — Как думаете, повар, который готовил вот этот мясной рулет, не откажется поделиться рецептом. Совершенно особый вкус, я так не умею.
— Как-то сомневаюсь, что повар возьмёт и раскроет тебе свой секрет. Это же его профессиональная тайна.
— Значит, операцию нужно будет продумать более тщательно…
— Сидзука! Немедленно скажи что ты пошутила. Сидзука… Сидзука?!
С высоты птичьего полёта сопки Японии выглядят мягкими зелёными волнами (многие деревья не сбрасывают листья в условиях мягкой приморской зимы на Островах). Кажется, что под тобой тоже море, только кто-то нажал стоп-кадр, и гигантские валы и пики застыли в вечном движении. Я знал, что существенная часть территории Острова почти не заселена, но вот то, что эта территория такая большая… За два часа полёта почти час под нами показывались и исчезали за кормой геликоптера только редкие крохотные деревеньки, да отдельно стоящие строения… а потом я узнал, что значит «плотная застройка»! Мы подлетали к Токио на закате, и солнце светило слева-сзади, раскрашивая небоскрёбы города во все оттенки жёлтого и оранжевого. Их было реально много — целый лес из стекла и бетона в окружении всё менее и менее малоэтажных домов, разбегающихся в пригородах совсем уже невысокими, двух-трёхэтажными постройками. Огромная Токийская конгломерация, раскинувшаяся по берегам Токийского же залива, была столь велика, что мы только над ней летели двадцать минут, пока наш пилот не повела винтокрылую машину к одной из «крайних» высоток.