— Иди в задницу! — искренне и как-то устало пожелала бакэнэко, отворачиваясь от притащившейся по её душу собеседницы. Никакого настроения «на поговорить» не было, и если бы не строгий и однозначный приказ Юто не покидать пределы дома без его разрешения…
— Значит, дуешься, — уже утвердительно повторила хиноенма, откидываясь на нагревшуюся за день металлочерепицу и закрывая глаза. — Ну и дура!
Этого кошка уже снести не могла.
— Дура? Я — дура?! Не желаю слышать это от той, что обманом пролезла в постель молодого господина и..!
— И? — изящно выгнулась на твердом ребристом покрытии, как будто это был мягкий матрас, и с удовольствием прищурилась на заходящее Солнце младшая жена экзорциста. — Ну, договаривай уже. Пролезла в постель и «залетела»? Пролезла в постель и обнаружила, что хочу ещё? А может, «пролезла в постель, и до сих пор расплачиваюсь», а, кошка?
— Иди в задницу со своими издёвками! — девушка в кимоно демонстративно повернулась спиной к кровососке, только появившиеся на голове острые нечеловеческие уши дрогнули.
Агеха неслышно вздохнула, глядя в спину «багровому клинку».
— Если ты думаешь, что я пришла издеваться или злорадствовать, то ты ошибаешься, бакэнэко, — холодно произнесла она. — Мне бы, по большему счёту, не должно быть до тебя дела, Клинок… но вот некоторое обстоятельство, хе-хе, внутри меня против!
Кошачьи уши ещё раз дрогнули, чувствительный слух Агехи уловил что-то вроде сдерживаемого рычания.
— Если бы не это «обстоятельство», я бы тебе ещё навешала, кровососка! — Химари рывком развернулась, и младшая жена Амакава с большим трудом удержалась, чтобы не отпрянуть: глаза бакэнэко были ярко-жёлтого цвета, зрачок вытянулся в линию. Вокруг тела в поле зрения очков появилась голубоватая, наливающаяся синевой дымка.
— Твой амулет не справляется, — пытаясь сохранить хладнокровие сообщила хиноенма. Ей вдруг показалось, что она неудачно выбрала начало для разговора. Хотя кошка должна была быть слабее её как минимум на порядок, а то и на два, привычка давить на собеседника могла в очередной раз выйти «Вольному ветру» боком. Что самое обидное, Юто не далее, как вчера ткнул свою жену носом в очередное несоответствие «сила-опасность», показывая, что может натворить металлический шарик в «умелых руках»… ксо. Надо уже избавляться от старых привычек!
Конечно, девушка с кошачьими ушами ничего не могла сделать собеседнице — ребёнок её господина в чреве работал надёжнее иного амулета, связывая Химари по рукам и ногам: куда там самым крепким путам! Но — это не повод пользоваться беременностью, как щитом. Наоборот, такое мерзкое ощущение — ограничивать чью-то свободу! Ограничение свободы Агеха ненавидела всей душой: не важно, своей или чужой. Потому она и повелась на Амакава, с его желанием построить «особую зону», хотя тогда «адский коктейльчик» здорово помог с направлением решения. Но чего точно не собиралась делать хиноенма — так это сожалеть о прошлом. Именно сейчас её всё устраивало.
«Багровый клинок Ноихары» на удивление быстро взяла себя в руки — глаза потемнели, зрачок опять стал круглым, аура схлопнулась под защитной сферой сокрытия.
— Ты издеваться сюда надо мной пришла, хиноенма? — холодно глядя на визави осведомилась она. — Тогда я тебя разочарую: пока ты не родишь, я буду терпеть тебя любую… а потом — посмотрим, нужна ли мастеру такая, как ты!
— Ду-ура! — практически простонала Агеха. — Ну какая же ты дура, Химари! Бака-нэко, как выражается мизучи! Да не издеваться я над тобой пришла, а договориться, непонятно что ли?
— Договориться? И о чём это?
— Да о твоём любимом «мастере», моём муже! Воистину, любовь ослепляет. А я не верила… тоже дура была!
— Я-я просто меч мастера, ничего более, — химари отвернулась так, что лучи солнца выкрасили её лицо тёплым жёлтым светом. Ей, естественно, пришлось что есть силы зажмуриться, но гордая кошатина продолжала делать вид, что «ничего такого».
— Ду-ра! — с удовольствием, растягивая короткое слово, припечатала хиноенма. — Ладно, я просто скажу это: сегодня с одиннадцати вечера до часу ночи я, так и быть, поработаю на крыше. Полнолуние, всё такое, помогает творчеству. «Мастер» будет совсем один в такой большой и холодной постели… но, если у тебя не хватит мозгов этим воспользоваться, будешь сама себе злобная кошка. Собственно, именно это я и хотела сказать, когда пришла. Пока!
— Стой! — Агеха послушно замерла на самом бортике крыши. — А почему?.. Ну…