— Амакава-сама, приезжайте скорее к лаборатории!
— Что-то случилось? — Я максимально быстро старался отойти от учебных классов в сторону туалетов — болтать по мобильному во время урока в коридоре, мягко говоря, не приветствовалось.
— Нет, не в этом дело! — Горбоносый помолчал, а потом как-то виновато сообщил:
— Тут русский профессор, который приехал с делегацией вчера. Мы привезли его к «нулевому» — и он начал спрашивать, а я объяснить ничего не могу!
— А?..
— И эксперт от Охаяси из Университета руками разводит. Я даже с переводом не могу понять, о чем он говорит!
— Ладно, я выезжаю. — Хмыкнул я. — Не знаю, чем я вам всем помогу, но честно попробую.
Мда, от судьбы не убежишь. Вот и «экзамен по физике» нужного уровня для одного попаданца приехал! Блин, чего этому, как его там… Зальцману!.. надо?
5
Крепкие люди — эта советская профессура! Вот представьте — подъезжает машина, нормальный такой седан от Ниссана (черный), сопровождающие комментируют: вот тот, кто вам во всем поможет разобраться. И из машины выбирается… шкет. Хорошо, что доктор Зальцман еще не настолько знал Японский быт — иначе бы понял, что на мне школьная форма: понятия не имею, как бы ученый отреагировал, но большой шанс, что на этом бы все и кончилось. А так — ну раскосая азиацкая рожа — так для европейца бывает тяжеловато отличить и пятнадцатилетку от тридцатилетнего порой. Ну рост маленький — так японцы не самая высокорослая нация. Ну а почтительные глубокие поклоны и уважительная интонация кому угодно показали бы — это «жжж» неспроста! Так что док сделал над собой усилие… и со сдержанной улыбкой пожал мне руку. Окей — пока мы обменивались немудреными приветствиями на английском (которым Аарон Леонидович, как выяснилось, владел куда лучше меня), все было нормально. Но вот как пошли вопросы… акцент ученого, незнакомые, хоть и угадываемые на слух термины, да еще и мое, сильно подпорченное японской практикой восприятие языка… Причем «технический» переводчик из Политеха (английско-японский, разумеется) смог «объяснить» мне от силы треть терминов… ксо. Что ж, видимо придется продемонстрировать свою… гм, «попаданческую крутизну».
— Уважаемый Аарон Леонидович, я предлагаю все-таки перейти на ваш родной язык — так получилось, что я владею русским относительно хорошо, будет проще и мне, и вам.
Вот тут я зацепил доктора Зальцмана серьезно — секунд пять он молча хлопал глазами, разглядывая странного собеседника как внезапно выкопавшийся и отправившийся гулять кактус! Да-да, целых пять секунд — я не оговорился. Все-таки жизненный опыт — великое дело… хотя нет, на счет того, что культурный шок прошел за указанное время — это я поторопился…
— Таки молодой человек, вы мне сейчас сделали порядком удивительно!
— Эм… — Построение фразы сбило меня с толку. Нет, ничего такого, просто за пять лет преимущественно японского общения сложные лексические конструкции уходят из «активного словаря». Я уже и не упоминаю про то, что даже думать по-русски начинаю далеко не сразу после начала общения с носителем означенного языка. И еще раз спасибо Михаилу Кемерову — практика «вживую» у меня все-таки была регулярной, благодаря чему неудобный словесный конструкт я с некоторым скрипом, но переварил. И брякнул первое же, что пришло в голову. — Это сейчас была фраза, которая называется «одесским говором»?
— А почему вы спрашиваете? — Мужчина, похоже, «ляпнул» ответ «автоматом».
— А вы всегда отвечаете вопросом на вопрос? — Тут же «мимо сознания» среагировал я.
— А вы всегда задаете столько вопросов?
Мы молча уставились друг на друга, пытаясь понять, что только что наговорили… и пытаясь понять, что же говорить дальше. Зальцман успел раньше меня:
— Однако, молодой человек! Мы с вами случайно не родня?
— Кха-кха! — Вот что значит — опыт. Я аж даже подавился заготовленной фразой — на одно долгое мгновение я выпал в осадок, представляя «виртуальное» собрание «родственников», куда с одной стороны входят наследственные истребители демонов, а с другой — не менее наследственные «таки деловые люди» с запада бывшего СССР… и машинально потрогал нос. Нет, не отрос — как была японская «кнопка», так и осталась: не даром же гайдзинов в период европейской торговой экспансии прозвали «носатыми чужаками». — Думаете, стоит поискать родичей на малой Арнаутской?[4]
— Как вы такое могли про меня подумать, молодой человек! Я из Херсона! — Как-то даже оскорбился ученый.
4
Малая Арнаутская — один из «синонимов» города Одесса. Упомянуть ее — все равно, что сказать «на Старом Арбате» — сразу понятно будет, что имеется в виду Москва. Популяризацию названия стоит, видимо, возложить на Остапа (Сулеймана Ибрагима и т. п.) нашего Бендера, со страниц книги Ильфа и Петрова пустившего крылатую фразу про контрабанду.