Мы опять уставились друг на друга, напрочь игнорируя японский этикет… и давя медленно выползающий на лица идиотские улыбки!
— Вы действительно великолепно знаете русский язык… эм, молодой человек. — Уже гораздо свободнее и, главное, нормальным слогом проговорил собеседник.
— За это стоит сказать «спасибо» родителям. — Ответил я ученому той же отмазкой, что когда-то Кемерову-старшему.[5]
— Но этого все-таки может не хватить, что бы решить… гм, некоторые вопросы. — Наконец вспомнил, с чего меня выдернули к нему Зальцман.
— Давайте хотя бы попытаемся, Аарон Леонидович. — Опять строя из себя «вежливого японского подростка» предложил я, и, видя его замешательство, напомнил. — Меня зовут Юто Амакава, думаю, вы вполне можете звать меня «Юто-сан» или «Амакава-сан», этого будет достаточно.
Ну да, учитывая, что имя будет чуть ли не единственным, что будет понятно в чужой речи моей свите — пусть лучше оно звучит по правилам японской фонетики и разговорной этики: если не ошибаюсь, нам с доктором наук в физике предстоит долгое сотрудничество…
— Итак, какие у вас были вопросы?
Интерлюдия 6
Япония, Такамия. Место проживания «русской делегации»
Леонид Иванов, Аарон Зальцман
С доктором наук Иванов столкнулся в коридоре то ли гостиницы, то ли общежития, где поселили русских: собственно, загвоздка в классификации была в странном распределении «удобств» — туалеты и ванные при каждой комнате соседствовали с «кухонным уголком», как в квартире-студии, а при этом была и «общая» кухня — одна на весь дом. Причем глобальная такая общажная кухня — с несколькими плитами и окном подачи в большую «общую комнату» с обеденным столом и телевизором: были бы в здании наемные повара и меню — образ гостиницы был бы полный…
Никто из русских пока не понял, что дом был специально обставлен в европейском стиле, без японских «традиционных» предметов — множество бытовых «открытий чудных» в «мелочах жизни» ждало не знакомых с городским бытом Страны Восходящего Солнца в самом ближайшем будущем. Например — специально уговоренные при строительстве дома-гостиницы простые унитазы в туалетах здания в городах встретить можно было лишь в самых старых домах — а остальные управлялись пультом чуть ли не от космического корабля (и подписи — иероглифами!). Туда же шли «нормальные» габариты жилплощади, привычная «варварам с запада» мебель, запас продуктов… в общем, по-настоящему оценили гостеприимство заказчиков «делегаты» только примерно через неделю работы.
— Леня, дорогой, вы куда меня завезли?! — Сходу едва ли не бросился на программиста физик.
— Что-то не так? — Напрягся Иванов. Навязанная ответственность за людей его изрядно нервировала… хотя бы просто потому, что в случае возникновения проблем с местным «хозяевами» он понятия не имел, что можно сделать кроме «звонка другу», сиречь Алексею Кемерову. Даже с соседями-японцами, живущими и работающими в соседних домах, в большинстве своем достаточно плохо понимающими английский жителями — пообщаться большая проблема: каждый раз приходилось дергать приставленных кураторов. Правда, сейчас шел первый «нормальный» день после заселения — и составляющим делегацию специалистам он был отдан на «акклиматизацию»: распаковать вещи, привыкнуть к жилью, выказать какие-нибудь желания или претензии по размещению… и только неугомонный ученый буквально вытребовал себе начало работы не по графику. И тут же влез в проблемы!
— Что-то? Да тут все не так! — Зальцман порывисто всплеснул руками. — Последние пятьдесят лет я таки был уверен, что мир вращается вокруг незыблемой истины: сначала открытие, потом исследование, потом опытное применение, потом внедрение в жизнь! И тут, представьте себе, ко мне подходит вьюнош со взором горящим, и таки разрушает всю картину мироздания! Вот как это понимать?!
— Эээ… у вас возникли проблемы с заказчиками? — К концу тирады старлей запас понимал еще меньше, чем перед ее началом. — Давайте пройдем ко мне?
На предложенный стул Аарон Леонидович плюхнулся без лишних слов и было заметно, какого труда стоит ему усидеть «на попе ровно»! По крайне мере чашку с чаем он буквально выхватил из рук хозяина комнаты и сразу же «пошел в атаку»:
— Вы таки меня не поняли, Лёня? Так я прямо скажу — мой взгляд на науку вообще и на прикладную физику прямо таки цинично разрушили, и еще надо сказать спасибо, что не плюнули на лысину! Я бы вот не удержался и точно плюнул! — Саркастические нотки в возбужденном монологе запутали Иванова еще больше.