- Да что б ты понимала, женщина! - Вот тут, задетый за живое, Хирано уже не сдержался, повысив голос.
- Да уж побольше тебя, папаша! - не осталась в долгу Харухи. - Хочешь, чтобы твоё дело уцелело, вместе со всеми фермерами и традициями - изволь заполучить кровного наследника. А заполучить ты можешь его только отсюда!
Девушка хлопнула себя двумя ладошками по перевязанному поясом подтянутому животу. Раскрывший было рот Тахара осёкся и как-то "сдулся". Харухи, на щеках которой играл румянец, гневно смотрела на родителя.
- Когда мама умерла, мне было пять. Сколько раз ты мне с тех пор твердил "моё дело", "труд всей жизни", а?
- Ребёнка можно и усыновить, совсем маленького, - глядя в сторону, не очень уверено проговорил вакагашира. Сейчас, увидев этого враз постаревшего, с тусклыми, усталыми глазами пожилого человека, большинство кёдай не узнали бы своего всегда бодрого и во всё вникающего босса.
- Ну, допустим, можно. - Улыбнулась девушка. - Хороший выход. Вот только, сумеешь и успеешь ли ты воспитать его, как нужно? С дочкой что-то не особо вышло...
- Ага, именно поэтому дочка сейчас приехала ко мне в ультимативном порядке требовать взять под руку ещё один город, в пять раз больше моего. - Носящий фамилию Хирано пожилой мужчина внезапно тоже улыбнулся. Всё-таки они были близкими родственниками, и во многом были похожи. - И даже убедительно надавила на Сайко-Комон, хе-хе, шкафом, чтобы онсам принялся меня уговаривать согласиться на твоё предложение.
Мужчина помолчал, потом поднял глаза, и в них светилась такая знакомая Пачи весёлая ярость, что захотелось помотать головой.
- Но с вас, щеглы, наследник! Что б был через два года, как штык, и только попробуйте наделать мне девчонок! Вертитесь как хотите, раз уж заставили вертеться меня!
- Ваша воля будет исполнена, Ото-сан* - За себя и за внезапно ставшую "примерной дочкой" Харухи ответил Пачи, когда они оба, не вставая, низко поклонились старшему родичу.
[*Ото-сан - яп. "отец", офиц. и семейное обращение]
- Я... - что-то хотел сказать Хирано-старший, и недоумённо замолчал. В пылу семейной разборки они перестали прислушиваться к окружающим звукам, и сейчас по ушам внезапно ударила практически мёртвая тишина: даже ветер перестал шуметь в окружающих "базу" гокудо в Такасима деревьях. Тишина, через пару секунд сменившаяся восторженным... даже не криком, а многоголосым рёвом со двора!
- Подслушивали, сволочи! - Сил сердиться на подчинённых, которые из "благих намерений" "совершенно случайно проходя мимо" услышали финальную часть ведущейся на повышенных тонах беседы после выматывающего разговора не было. К сожалению, бумага и тонкие рейки в качестве материала стен не способствуют конфиденциальности переговоров совершенно - особенно если орать! Но проучить подлецов стоило... завтра, например. Как раз заиленные стоки для чистки освободились от застоявшейся воды, а опекаемым фермерам ну вот позарез нужна помощь на свежем воздухе. Часика два без опохмела помахать лопатой - самое то будет завтра, судя по интенсивности выказываемой радости.
- Теперь задний ход уже не дать. - Беззлобно усмехнулся вакагашира, доставая "особое" сакэ и набор для его принятия внутрь. - Сегодня к вечеру каждая собака и лягушки через одну будут знать, что старый вака-доно пообещал дочке. Ещё и обрадовались, придурки безголовые, не понимают, что я только что на себя - и на них повесил... Ладно, давайте, что ли, отметим семейное воссоединение, дети, как у нас принято... пока тебе ещё можно, доченька, хе-хе! Сегодня хватит о делах, расскажите о себе, ребята! Хочу, знаете, получить повод пустить пьяную слезу умиления, привязывая очередную глупую записку к бамбуковой ветке! А завтра вы мне постараетесь качественно испортить настроение тем, о чём старый козёл Нагато мне так ничего и не сказал. От кого мне прикрывать ваш "маленький семейный бизнес" в Такамии, что эти нехорошие личности не побоялись стравить оцевскую гокудо и людей наследника кланаэкзорцистов. Ну, не стройте такие рожи, не стройте! Маленькие вы ишшо тягаться с папочкой в разматывании клубков, маленькие. Ничего, научитесь ещё... я надеюсь. А теперь - выбросили всю гадость из головы и быстро улыбнулись! Сегодня - гуляем! И начинайте рассказывать свою историю уже! Папочка в предвкушении!
Интерлюдия 8. Япония: Такамия. Химари, бакэнэко, Агеха, хиноенма.
- Значит, дуешься? - Агеха одним грациозным прыжком приземлилась на скат крыши рядом с насупленной, глядящей в горизонт Химари.
- Иди в задницу! - Искренне и как-то устало пожелала бакэнэко, отворачиваясь от притащившейся по её душу собеседницы. Никакого настроения "на поговорить" не было, и если бы не строгий и однозначный приказ Юто не покидать пределы дома без его разрешения...
- Значит, дуешься. - Уже утвердительно повторила хиноенма, откидываясь на нагревшуюся за день металлочерепицу и закрывая глаза. - Ну и дура!
Этого кошка уже снести не могла.
- Дура? Я - дура?! Не желаю слышать это от той, что обманом пролезла в постель молодого господина и..!
- И? - Изящно выгнулась на твердом ребристом покрытии, как будто это был мягкий матрас, и с удовольствием прищурилась на заходящее Солнце младшая жена экзорциста. - Ну, договаривай уже. Пролезла в постель и "залетела"? Пролезла в постель и обнаружила, что хочу ещё? А может, "пролезла в постель, и до сих пор расплачиваюсь", а, кошка?
- Иди в задницу со своими издёвками! - Девушка в кимоно демонстративно повернулась спиной к кровососке, только появившиеся на голове острые нечеловеческие уши дрогнули.
Агеха неслышно вздохнула, глядя в спину "багровому клинку".
- Если ты думаешь, что я пришла издеваться или злорадствовать, то ты ошибаешься, бакэнэко. - Холодно произнесла она. - Мне бы, по большему счёту, не должно быть до тебя дела, Клинок... но вот некоторое обстоятельство, хе-хе, внутри меня против!
Кошачьи уши ещё раз дрогнули, чувствительный слух Агехи уловил что-то вроде сдерживаемого рычания.
- Если бы не это "обстоятельство", я бы тебе ещё навешала, кровососка! - Химари рывком развернулась, и младшая жена Амакава с большим трудом удержалась, что бы не отпрянуть: глаза бакэнэко были ярко-жёлтого цвета, зрачок вытянулся в линию. Вокруг тела в поле зрения очков появилась голубоватая, наливающаяся синевой дымка.
- Твой амулет не справляется. - Пытаясь сохранить хладнокровие сообщила хиноенма. Ей вдруг показалось, что она неудачно выбрала начало для разговора. Хотя кошка должна была быть слабее её как минимум на порядок, а то и на два, привычка давить на собеседника могла в очередной раз выйти "Вольному ветру" боком. Что самое обидное, Юто не далее, как вчера ткнул свою жену носом в очередное несоответствие "сила-опасность", показывая, что может натворить металлический шарик в "умелых руках"... ксо. Надо уже избавляться от старых привычек!
Конечно, девушка с кошачьими ушами ничего не могла сделать собеседнице - ребёнок её господина в чреве работал надёжнее иного амулета, связывая Химари по рукам и ногам: куда там самым крепким путам! Но - это не повод пользоваться беременностью, как щитом. Наоборот, такое мерзкое ощущение - ограничивать чью-то свободу! Ограничение свободы Агеха ненавидела всей душой: не важно, своей или чужой. Потому она и повелась на Амакава, с его желанием построить "особую зону", хотя тогда "адский коктейльчик" здорово помог снаправлением решения. Но чего точно не собиралась делать хиноенма - так это сожалеть о прошлом. Именно сейчас её всё устраивало.
"Багровый клинок Ноихары" на удивление быстро взяла себя в руки - глаза потемнели, зрачок опять стал круглым, аура схлопнулась под защитной сферой сокрытия.
- Ты издеваться сюда надо мной пришла, хиноенма? - Холодно глядя на визави осведомилась она. - Тогда я тебя разочарую: пока ты не родишь, я буду терпеть тебя любую... а потом - посмотрим, нужна ли мастеру такая, как ты!