— Повелитель, информация с Такобо, — доложил Бойнтон. — Беспорядки начались.
— Превосходно. Передайте адмиралу приказ переместиться в систему и начать высадку полков. Чужаки должны получить предметный урок, раз хорошее к ним отношение не сработало.
— Слушаюсь.
— Зачинщица беспорядков блокирована?
— Нет, милорд. Ей удалось уйти. Я задействовал схему два, направил корабельные группы в две вероятные точки коррекции.
— Ещё раз напомните адмиралу. Тот, кто захватит бунтовщицу, должен получить повышение. За неудачу – никого не наказывать.
— Я помню, Повелитель. Любой исход – в пределах погрешности плана.
— Да. Убедитесь, что на Такобо восстановлен мир и спокойствие, и возвращайтесь на Корусант. Мы и так много времени уделили этой частной задаче.
Как всегда, без каких-либо слов прощания голограмма Вейдера растаяла.
(О событиях, произошедших непосредственно после этих, см. Star Wars Rebels, сезон 3, серия 18 «Тайный груз»)
Примечание к части
Я не хотел устраивать погром, но после анонса четвёртого сезона я разозлился
>Возвращение странника
Оби-Ван Кеноби возвращался домой. Верховой ящер рососпинник неутомимо переступал толстыми лапами по песку, мерно покачивая седока вперёд-назад в высоком седле-кресле. Не самое быстрое средство передвижения, но в пустыне одно из самых надёжных. Никакими силами невозможно заставить рососпинника ускорить его неторопливый шаг, однако, садясь на него, можно не сомневаться: он не рухнет без сил посреди пустыни, обязательно дойдёт до того места, где есть хоть немного влаги. Ящера Кеноби нанял у пастуха в Анкорхеде, как часто делал, отправляясь в длительные поездки, а на время отсутствия оставил его на содержание знакомому портовому служащему. Складной армейский спидербайк, привезённый Асаж, магистр предпочитал не светить в порту. Зачем привлекать лишнее внимание? К тому же, ресурс старого байка не бесконечен, а в ближних разъездах Оби-Ван использовал его довольно активно. Настроение у магистра было преотличное. Он в который раз вспоминал свою встречу с сенатором Бэйлом Престором Органой. Старый друг Бэйл, увидев Кеноби на улице перед отелем, едва заметно кивнул, и буквально через две минуты агент альдераанской секретной службы проводил магистра в здание через служебный вход. Больше трёх часов беседовали они в экранированном кабинете гостиничного номера. Говорили обо всём. Об Империи и гнусных деяниях властей, о Восстании, о Мон Мотме с её излишне жёсткими и не всегда дальновидными действиями, о детях… Ну, и выпили знатно, да, как без этого, при таких-то темах? К слову, Бэйл до сих пор был весьма зол на прошлогоднюю «имперскую провокацию» на планете Лотал. Возмущённо жестикулируя, он рассказал, что безпека Империи – а кто ещё это мог быть, не хатты же и не фоллины? – подобрали девчонку, очень похожую на Лейю, и заставили её практически в открытую сдать повстанческой группе три старых, но вполне боеспособных крейсера. Не будь у него, Бэйла, стопроцентно подтверждённой информации, что дочь в это время находилась на Альдераане, неприятности могли последовать довольно серьёзные. Кеноби сочувственно кивал, но объяснить приятелю, что ИСБ тут ни при чём, по понятной причине не мог. Не стал он и разубеждать Бэйла в смерти Осоки Тано. Раз она не объявилась перед Сопротивлением после событий на Малакоре, значит, считает это правильным. Оби-Ван и сам полагал, что Восстание не нуждается в поводырях. Иначе лидеры, привыкнув во всём полагаться на джедаев, быстро разучатся думать самостоятельно, а именно это и погубило Республику. Поэтому текущие проблемы Восстания он с Бэйлом старался не обсуждать, аккуратно переводя разговор вновь на Лейю. Сенатор, в общем, был согласен, что характер у девочки резкий и колючий. С другой стороны, она хочет делать политическую карьеру, а из мягкого и слабовольного человека не выйдет хорошего лидера. Ещё Органа безудержно расхваливал новую наставницу юной принцессы. Дескать, Сабе – именно та идеальная особа, которой так недоставало Лейе в последние годы: учительница, советница, старшая подруга. Появись бывшая фрейлина всего годом раньше, никаких проблем у девочки вообще не возникло бы… Это уже походило не на трезвую оценку профессиональных качеств, а на личную симпатию. Немудрено. Сабе так похожа на Падме, а о том, какие нежные чувства испытывал альдераанец к Амидале, Оби-Вану было известно ещё с довоенных времён. Великая Сила, как давно всё это было! От нахлынувших воспоминаний и Кеноби, и Органа взгрустнули, пришлось срочно поднимать настроение. Ох, и нажрались же они к концу той встречи! Действительно, до свинячьего визга. У Бэйла, должно быть, наутро болела голова с непривычки. Обратный перелёт тоже оказался для Оби-Вана приятным. На этот раз его везла Фа’але Ле, не менее давняя знакомая, чем Бэйл. Они сидели, сдвинув инженерные кресла, возле задней стены рубки «Гимнаста» и разговаривали полушёпотом, чтобы не расслышал дежурный у пульта. Кеноби был очень рад, что жизнь твилеки, наконец, наладилась. А новости компании, на которые Фа’але то и дело непроизвольно сбивалась, грели душу магистра. Удивительно, каких успехов можно добиться всего за несколько лет, просто занимаясь делом, без политических дебатов, интриг и подковёрной борьбы за власть! Прощаясь у трапа, твилека буквально насильно всучила Кеноби водяные фильтры, рулон теплоизоляционного материала, новый макробинокль – старый давно капризничал – и кристалл с графиком прибытий и отлётов «Гимнаста» с татуинской площадки.