– Отряд, слушаем внимательно. Положение наше лучше не стало, но выбраться все еще есть неплохие шансы. Четко и быстро исполняем приказы, и тогда выйдем к базе «Альфы» уже через двое суток. Сейчас идем быстро, останавливаться будем только на пятиминутки.
Обрисовав сложившуюся ситуацию и не услышав возражений, я дал команду двигаться по ранее проложенному маршруту, сохраняя в качестве ориентиров вершину одинокой мусорной горы на севере, а также шпиль надстройки Выжигателя (его сейчас было видно невооруженным глазом) на юго-западе. Гора располагалась посередине Свалки и была достаточно хорошо видна, хотя по прямой до нее было двое суток ходу. Если ничто не задержит нашего продвижения по кочующей земле, то выйти в обозначенные и относительно безопасные места мы сможем уже через шестнадцать – восемнадцать часов.
Сама местность не вызывала опасений при визуальном осмотре: радиоактивный фон был в пределах нормы, аномальная активность тоже. Глюки маршрутизатора в таком странном месте, как Зона, вообще чем-то неординарным назвать нельзя, тем более, что система позиционирования – штука крайне ненадежная. Но именно на такие вот странности и следует обращать внимание, если вокруг все зыбко и малопредсказуемо. Любое отклонение от нормы можно считать предупреждением, тем более, что, кроме интуиции, вообще никаким приборам доверять не следует. Машины видят и чувствуют только то, что их научили видеть и чувствовать, человек же почти всегда сможет машину переиграть, если дело касается таких тонких материй, как провидение.
Участок «кочующей земли» представлял собой широкую, километров пятнадцать по фронту, полосу, судя по показаниям дальномера – глубиной до семидесяти километров, что и было странно. Такие расстояния для местных условий – уже предел. А визуально местность ничем не выделялась на фоне окружающего нас ландшафта: те же плоские холмы, те же заросли колючего шиповника и полуметровый сухостой. Я еще раз внимательно оглядел местность в оптику и, зачехлив верного «немца», убрал его в карман «разгрузки». Потом осмотрелся по секторам: иногда глазами углядишь то, что пропустишь оптикой. Но буквально ничего подозрительного или настораживающего не обнаружилось. Жестом подозвав Норда, я тихо стал его инструктировать:
– Юрис, дело наше – дрянь. Ни черта не чувствую, но западло прямо-таки сидит за левым плечом. Идти вперед необходимо: другой дороги нет, люди устали и долгого боя с такой слабо слаженной группой и «грузом» на шее нам не выдержать. Поэтому слушай, как мы поступим. Ты идешь замыкающим и постоянно рубишь фишку. Молодой так и остается в няньках с «грузом». Коля помогает раненому, страхует его. Я же отхожу метров на тридцать вперед. Постоянно держи меня в поле зрения, если что не так, приказываю… – это слово я выделил особо и, несмотря на протестующий огонек в глазах друга, повторил еще раз: – Слышь, «соколиный глаз»? Приказываю повернуть к пустошам и попробовать пробиться уже без меня. Задачу нужно выполнить, заложника передать алхимикам с рук на руки. Все понятно?
– Есть попробовать пробиться без тебя.
– Отлично, брат. Следите за сигналами, так и пойдем вперед, пока не выйдем из этой «лапуты»[8] недоразвитой. Тоже мне – летающий остров. Ну, двинули, помолясь.
Тронув тангенту общей связи, я обратился уже ко всем артельщикам:
– Занять места в колонне, принять стимуляторы. Не покидать места в строю. Без приказа огня не открывать. Прием.
Все поочередно доложили о принятии приказа к исполнению. Будничная, штатная процедура внушила бойцам уверенность: их командир знает, что делает. Этого мне и нужно было. Малейшая тень сомнения, и вся хрупкая конструкция полетит к чертям.
Обойдя колонну справа, я занял место в тридцати метрах впереди и осторожной рысью побежал перед основной группой, задавая темп движения. Какие бы опасности ни таились вокруг, главным нашим врагом как всегда было время.
Первый десяток километров дался довольно легко. Редкие аномалии оставляли достаточно места для маневра, и мы пробежали «десятку» за два с половиной часа, что весьма неплохо. Но вот на пятнадцатом километре начались сложности: неожиданно стало трудно идти, как будто сила тяжести на порядок возросла. Темп пришлось снизить, к тому же с севера стал наползать странный белесый туман, сузив обзорную дальность до пяти километров. Пришлось сократить дистанцию между собой и ядром группы, чтобы не потеряться в сложившейся обстановке. Вдруг по правому флангу всплыла необычная роща искореженных Волной высоких тополей. Деревья были посажены в два ряда, образуя подобие аллеи, тянущейся почти строго на юг, чуть отклоняясь через три километра на юго-восток, что было не смертельно. Дав команду сменить направление, я вошел в аллею первым. Так мы прошли около четырехсот метров, пока не пришлось сделать вынужденную остановку: людям требовался отдых, хотя местность и не располагала особо рассиживаться. Ощущение какой-то зыбкости, искусственности окружающего не покидало ни на секунду. Когда приходит пора идти дальше, обычно бойцы с неохотой встают, с трудом принимая необходимость того факта, что надо продолжать забег. Но только не в этот раз: даже раненый подрывник вскочил едва ли не первым. Странности «кочующей земли» достали всех, появился страх, люди стали нервно оглядываться по сторонам, только Норд и, как ни странно, Сажа вели себя спокойно. Последний даже оживился, все время порываясь рассмотреть казавшиеся любопытными только ему одному местные кусты и деревья.
8
Лапута – вымышленный город, который Гулливер посетил в последнем своем путешествии, описанном в третьей части «Путешествий Гулливера» Джонатана Свифта. Представляет собой летающий остров на алмазном основании, перемещающийся с помощью вращения огромного магнита. Является резиденцией правящего короля, контролирующего значительную территорию в Азии (в том числе Японию) благодаря ученым, которые обеспечивают научно-техническое превосходство Лапуты.