Кристиан кивнул.
— Что ж, все равно сейчас нет возможности разбираться. Лад, скажи, чтобы лекари помогали только тем, кто может встать на ноги. Прочих оставляем здесь: кому повезет, сами доберутся до города, кому нет… не вижу смысла переводить на них средства и магию. Нужно уходить. «Другая Маришка» пусть не путается под ногами. Слышишь? И откуда бы ты к нам ни свалилась, добро пожаловать в год восемь тысяч двести тринадцатый от освоения нашего «замечательного» мира.
Девушка вздрогнула, моментально сосчитав, что с прежней жизнью теперь ее разделяло семьдесят три года.
Глава 5. Творцовские слабости
Есть два важных выбора в жизни: принять обстоятельства такими, какие они есть, или принять на себя ответственность по их изменению.
— Ч-то?!
Крис с волком уставились друг на друга с совершенно непередаваемым выражением. Еще большую степень удивления, которое поднаторевший в иномирном сленге император назвал бы «офигиванием», отразило лицо магистра. Сообразив, что он совершенно банальным образом сдал сам себя, волк помотал головой, но делать вид, что ничего не произошло, не стал. Только многообещающе оскалился, а в следующий момент рядом с императором появился молодой мужчина: нескладно-худой, с короткими торчащими в разные стороны волосами и несимметричным лицом. Совершенно непохожий на мощного, крупного зверя, каковым был всего несколько мгновений назад. Впрочем, в золотисто-карих глазах незнакомца осталось слишком много от опасного хищника. Да и вихрь силы, окружавший его прочным коконом, позволял утверждать, что иметь данного субъекта во врагах было чревато поспешным отбытием на тот свет.
— Соглашаться на такие позорные условия, имея на руках все козыри?! — неодобрительно фыркнул мужчина, склоняясь над магистром. — У кого жена — мощнейший менталист?! Ло-ги-ка, друг! Знаешь такое слово? Слышал?
Прищурившись, он посмотрел в глаза плененному заговорщику.
— Хотя нет, беру свои слова назад. Жена у тебя, конечно, своеобразная, но читать «сие» я бы ей не рекомендовал, — мужчина, запустив пятерню в волосы, еще сильнее разлохматил волосы, став похожим на огородное пугало. — Ладно, помогу. Раз уж рассекретился…
И снова уставился в глаза магистру.
Крис несколько раз моргнул. Незнакомец говорил и действовал настолько быстро, что сознание императора не поспевало за ним и до сих пор пыталось обработать информацию. Странный волк-переросток, который некогда им чуть не поужинал, а потом без видимых причин проникся симпатией, оказался непонятно кем. И, несмотря на то, что в нормальном течение времени прошло более двадцати лет, он примчался на выручку, словно только и ждал повода.
Что происходит в этом мире?!
— М-мм… — сначала Кристиан хотел начать свое обращение с «прошу прощения» или «извините, пожалуйста», но затем вспомнил, кто тут император. Правда, беспомощное мычание прозвучало не особо лучше, поэтому, сжав кулаки, он выпалил: — Вы кто?
Незнакомец перестал прожигать в магистре дыру взглядом, скосив глаза на Криса, секунду над чем-то раздумывал, а потом нагло осклабился.
— Провести вместе ночь и даже не спросить имени… как это бессердечно! — драматично возвестил мужчина, чуть ли не начав заламывать руки.
Лицо магистра характерно, прямо-таки по-лошадиному вытянулось. Хотя вряд ли сам Крис выглядел лучше. Он беспомощно открывал рот, как выброшенная на берег рыба, и совершенно не представлял, чем можно отразить выпад. Впрочем, как оказалось, сумасшедший незнакомец только того и добивался. С ликующим воплем: «Открылся!» — он снова впился взглядом в заговорщика, считывая его память.
— Щас ты у меня все расскажешь, голубчик! Нет, не до такой степени «все»… Пожалуй, ограничимся полной и подробной информацией по заговору, а грязное бельишко, так и быть, оставь при себе. Не любитель я подобного, — приговаривал мужчина.
Магистр беспомощно обмяк, словно из него спустили воздух; взгляд остекленел, зрачки сжались до едва заметных точек, лоб покрыла испарина, а губы через силу шептали что-то бессвязное. Крис следил за этим, задержав дыхание. Таким уровнем ментальной магии не владела даже Юлька. Максимум, на который она была способна — попытаться «изнутри» убедить человека рассказать правду. Или просмотреть поверхностные мысли и образы. Незнакомец не просто читал сознание магистра, он словно впитывал все знания и память человека, осушая его, как стакан с водой в душный и жаркий день.
Через минуту все было закончено.
На измятой траве осталось лежать бесполезное тело, а неожиданный союзник ослепительно улыбнулся.
— Готово! — он гордо ткнул пальцем себе в висок. — Теперь все тут. Потом нормально где-нибудь сядем, и я тебе продиктую имена и адреса. Вот и весь заговор! Пф!
Кристиан, стараясь не подать вида, насколько этому обрадовался, скрестил руки на груди и подозрительно прищурился.
— Ну и заявлениями вы разбрасываетесь…
Мужчина тут же, будто только и ждал подходящего момента или предугадал возмущение императора, изобразил незаслуженную обиду.
— А разве не проводили? Помнится, некто остроухий и неблагодарный замечательно сопел всю ночь у меня под боком… лет эдак двадцать назад. Скажешь, лгу?
— Искажаешь факты, — поскольку незнакомец совершенно непочтительно «тыкал», Кристиан также изменил манеру общения.
— Ой, ну подумаешь, что я был во второй ипостаси… от этого правда даже пикантнее!
Крис от неожиданности поперхнулся воздухом. С такого угла он проблему не рассматривал. И почему ему попадаются совершенно неадекватные личности?! За какие же грехи прошлых жизней он сейчас расплачивается? Впрочем, оценив состояние императора, новый знакомый смилостивился.
— Ладно, к моему чувству юмора еще придется привыкнуть. Давай переходить к чему-то нейтральному… знакомству. Твое имя мне прекрасно известно. Я же обычно откликаюсь либо на Лада, либо на «эй, лохматый!». Лад, конечно, предпочтительнее. И чтобы сразу избежать некоторых недоразумений: я — творец.
Император устремил взгляд в бескрайнюю высь неба, словно спрашивая у мироздания, какие еще сюрпризы и встречи оно подготовило для бедного императора. Небо безмолвствовало. Лад, как это ни странно, тоже. Хотя казалось, что данный субъект вообще не умеет молчать. Однако в данный момент творец просто разглядывал Криса, словно прекрасно понимал, о чем тот сейчас думает. А может, и в правду знал. Судя по недавно устроенному представлению — чужие умы и мысли были для Лада открытыми книгами.
Причем, не самыми интересными.
— Надо полагать, причину, по которой ты решил заглянуть в наш мир, спрашивать бесполезно?
— Кто-то переобщался с Хель, — Лад поморщился, — диагноз ясен. С нашей безумицей кто угодно параноиком заделается. Нет, жарища какая!
Творец легко переключился на другую тему, лишь обострив паранойю Криса, да и погода, на взгляд императора, была абсолютно нормальной… уж точно не дающей повода отвлечься от беседы и начать раздеваться. Заметив опешивший взгляд парня, Лад невозмутимо перекинул плащ через локоть, поправил ворот мятой рубашки и пояснил.
— Прошу прощения, привык к другим температурам. Да и сам я «горячий парень» — хочешь пощупать? — он протянул ладонь, от которой Кристиан отшатнулся, как от ядовитой змеи. Воспоминания о категорически неправильном юморе этого субъекта еще были свежи.
Мужчина расхохотался.
— Ладно, ладно, как-нибудь потом, когда ты привыкнешь и перестанешь шарахаться, как испуганная селянка. Причины весьма просты: наши девочки так заигрались, что почти устроили Вселенной внеплановый конец света.
Император, еще не отошедший от «селянки» и балансирующий между смертельной обидой и старым-добрым ударом в челюсть, не сразу ощутил глубину проблемы.
— В смысле?
Лад почесал в затылке, подбирая слова.
— Наверное, это может увидеть только творец: время вокруг этой реальности взбесилось. В междумирье такая буря, что другие творцы поджимают хвосты и прячутся по своим ареалам, возводя щиты. В нашу первую встречу я оказался в прошлом намеренно. Собирался отдать один должок… Но когда я попытался вернуться домой, меня зашвырнуло в какие-то исторические дебри. Все последующие попытки выбраться также закончились провалами: меня мотало по годам — тысячелетиям. За пределы реальности буря не выпускала. Когда пару дней назад я пришел в себя в вашей столице, выяснилось, что, наконец, временные линии пересеклись. Поэтому решил, что проще уже прибиться к кому-нибудь, а не дальше бодать закрытые ворота.