— Никакого контроля! — проворчала императрица, остановившись рядом со слугой и пытаясь компенсировать воздействие Убийцы на разум человека. — А еще меня чему-то учить пытается!
Лакей затих.
Девушка же еще раз неодобрительно фыркнула.
Продвигаясь вдоль стеллажей на громкий голос Хель, она не преминула заметить:
— Мама, после тебя останется нормальная прислуга или нам готовиться к полной смене штата?
Женщина, парившая в паре метров над полом и яростно сбрасывающая с верхних полок старые книги, с вялым любопытством посмотрела на дочь.
— Ничего им не сделается. Пару недель кошмарами помучаются и придут в норму. Если не хочешь через пару столетий производить на людей такой же эффект, советую не пренебрегать тренировками.
Юлька устроилась прямо на полу и, подтянув пару томов из образовавшейся кучи, начала их пролистывать, быстро пробегая глазами строчки легенд.
— А почему ты свою силу не контролируешь?
— Не могу.
Императрица уже хотела съязвить на тему, мол, чтобы что-то смочь — надо хотя бы попробовать это сделать, но затем девушка вспомнила, что Хель не зря называют безумной. Не исключено, что отсутствие контроля — один из дефектов силы Убийцы. А потому, чтобы не наступать на больную мозоль, Юля вовремя прикусила язычок.
Однако следующая реплика матери ударила не хуже тяжелого тома по темечку.
— Один раз ты уже нанесла непоправимый ущерб чужому разуму.
— В смысле?! — возмутилась Юльтиниэль и отбросила в сторону одну из книг. — Ты меня ни с кем не перепутала?!
Убийца закончила скидывать сверху последние фолианты и опустилась на пол, придвинув к себе несколько особенно ветхих.
— Подумай сама, — посоветовала Хель и замолчала, углубившись в чтение.
Юлька, прикусив губу, невидяще уставилась в пространство.
Ночь. Темные коридоры замка Ритов, раненый вампир, хрупкая служанка… и жизнь лучшей подруги, повисшая на волоске.
«Спаси его! Защити!» — собственный голос в воспоминании казался жестким и совершенно чужим: «Ты же его любишь!»
Неужели это она…
Хель, заметив, что Юлька так и застыла, покачала головой.
— Ты. Твой испуг и спешка лишили ту женщину разума. Впрочем, Время просто повторило то, что и так должно было произойти. В следующий раз держи себя в руках.
…Лад нашелся в подвале. Но, как того страшился Крис, творец вовсе не пьянствовал, а лениво управлял тонкой струйкой вина, которая извивалась в воздухе бордовой лентой.
— Смотри, — грустно похвастался мужчина, увидев, что у его представления появился зритель, — магия еще слушается. Пара капель силы осталась, но скоро уйдут и они. Тогда я стану самым обычным человеком. Смертным… удивительно.
— Мы успеем, — пообещал Крис, надеясь, что его голос прозвучал в достаточной степени уверенно. — Не трать оставшиеся силы на всякую глупость.
— Какая разница? Посмертное проклятье того заговорщика все равно заберет у меня все. Наверное, мне даже страшно. Не хочу становиться смертным. Придется болеть, стареть. И Данте расстроится. Или рассердится? Хотя нет, прибьет меня, чтобы самому не мучиться.
Кристиан заинтересованно встрепенулся.
— Ты, кажется, упоминал это имя. Еще один творец?
— Именно, Крис, в самую точку. Он — Судья. Характер мерзкий, нордический. Суровая глыба льда без чувства юмора. Из вредных привычек разве что я, потому что Данте — мой партнер.
Заметив непонимание на лице императора, Лад со вздохом пояснил.
— Мы вместе создаем и курируем миры. Наши силы уравновешивают друг друга. В других тандемах или поодиночке реальности получаются нестабильными. Почти все в Поколении работают парами или тройками. Как Алив и Хель, например. Какое-то время с ними был Гэбриэл — Отступник, но его, к счастью, уже давно пожрала Бездна.
— И Данте один не сможет создавать миры? — почему-то эта мысль привела Кристиана в ужас.
Иметь подобные силы и лишиться их из-за такой глупости?! Безумие!
— Сможет, просто они уже не будут полноценными. Ладно, ты явно пришел не затем, чтобы узнать, как живет Поколение. Чем могу быть полезен?
— Заговор. Хочу с ним покончить.
Мужчина махнул рукой, и вино разлетелось по подвалу веером брызг.
— Проще простого. Давай ручку и бумажку, запишу тебе.
Какого же было удивление Лита, когда, черканув буквально пару слов, творец протянул ему лист обратно. И еще больше его поразили сами слова: «Все вокруг».
— Но почему? — вопрос прозвучал надломлено и жалко.
Как же так? Да, он вовсе не был образцом идеального поведения, но кто из прежних императоров, его блистательных предков, мог похвастаться монашеским аскетизмом и сдержанностью?! Крис ведь старался! Понижал налоги, ловил и судил взяточников, выслушивал жалобы простых людей. Может быть, получалось не все и не всегда… но.
Лад пожал плечами.
— Твоей вины тут нет. Проблема только в том, что ты очень крепко мешаешь кое-кому. Все планы портишь! Вот тебя и пытаются убрать чужими руками. Я увидел это в разуме того человека на поляне. Там был спусковой механизм. И, к сожалению, простым ментальным вмешательством этого не исправить. Хочешь разобраться с заговором — либо уничтожь всех своих подданных, либо разберись с тем, кто это устроил.
Крис только взгляд опустил.
Разобраться с Убийцей?
Невозможно.
…Новости в иномирных общинах были неутешительные.
Точнее, ощутимо отдавали паникой. Проходы в другие реальности захлопнулись на рассвете, отрезав многих людей от родных миров. Бриан немного «попрыгал» в пространстве, перемещаясь из одной общины в другую, но везде видел одно и тоже.
Все было куда хуже, чем они предполагали.
Помощи не будет.
Время отрезало мир от Множественной вселенной полностью.
Глава 8. В интересах революции
Тот пленный герцог, которому предоставлен был выбор быть потопленным
в мадере или в хересе, вряд ли радовался своей свободе выбора.
Все, что наблюдала Маришка по дороге — запустение и тягостную тишину.
Покинутые деревни встречали троих путников тихим поскрипыванием распахнутых ставень и пылью, которая, как теплое одеяло, укрывала собой все вокруг. Юля и Крис рассказывали о подобном. Они уже встречали такое в прошлом. Теперь Маришка смотрела на это в будущем. Люди либо исчезали, будто бы и не рождались, либо бросали все нажитое и бежали в города, под ненадежную защиту стен.
Напуганная и подавленная девушка даже не сразу обратила внимание, что, кроме людей, исчезли и птицы, и звери, и даже насекомые. Лес, обычно наполненный шорохами, пением и жужжанием, сейчас был непривычно тих и сер.
— Неужели к этому можно привыкнуть? — спросила она у невозмутимого Криса.
— Привыкнуть? — переспросил император и почему-то усмехнулся. — Ты путаешь привыкание со смирением; это не наш выбор. Просто в какой-то момент устаешь бояться и опускаешь руки.
Откровение девушке не понравилось.
Хотя что ей вообще нравилось в этом жутком будущем?
Единственным ее желанием было вернуться домой и забыть все как страшный сон. Но нужно было быть смелой и терпеть. Чтобы в один день этот сон не стал еще более ужасающей реальностью.
— Что случилось с Эттами? — тихо спросила она.
Там, в настоящем, по осени должна была состояться ее свадьба. Смешно сказать, это даже немного пугало Маришку. Сейчас она понимала, насколько глупыми и надуманными были те страхи, что тревожили ее раньше. Если ее будущая версия быстро вернулась в свое время, значит, она еще немного успела пожить нормальной жизнью. И свадьба, и семья. Может быть, даже дети… как логичное следствие бракосочетания. Неужели она всех потеряла?
Крис немного понаблюдал за тем, как переменилось выражение лица Маришки: интерес сменился настороженностью, та, в свою очередь, превратилась в испуг.
— Этты исчезли одними из первых. Буквально через несколько недель после твоего возвращения. Насколько я помню, Элизабет вроде бы просила Василия уйти с ними… он рассказывал.