— А теперь скажи правду: там наверху есть оружие?
— Три: два моих и один маршала Дойла. Но они все в оружейном сейфе.
— Мне действительно не нравится идея с лестницей. Ты можешь повернуться и толкнуть меня, ты сильнее и лучше обучен… Нет, мне очень жаль, но я не могу так рисковать. Используй его ремень, наложи как шину на ногу выше раны на бедре и затягивай до тех пор, пока не увидишь отлив крови.
Нырнув к Барретту, я стянул с себя футболку, скомкал ее и прижал к тому, что осталось от колена, одновременно расстегивая ремень и стягивая его на ноге достаточно сильно, заставляя Барретта закричать.
— О, ну вот, отличная работа, — похвалил Хартли, когда Барретт уже отключился. — Когда будем уходить, вызовем полицию, чтобы спасти его и твою собаку.
— Уверен?
— Прости?
— Я беспокоюсь, — начал я, сглотнув, чтобы успокоить нервы, — кто бы ни пришел, он позаботится о Барретте, но не о Цыпе, и тогда моя собака умрет после того, как ты спас ее.
Хартли на мгновение задумался.
— Вполне возможно. Могут посмотреть и сделать неправильный выбор, кто из них более важен.
— Да.
— Согласен, затруднительное положение. — Хартли медленно опустил пистолет, обдумывая мои слова, и тут мы оба услышали вдалеке вой сирен. Кто-то был уже в пути, вероятно, с того самого момента, когда Барретт выстрелил в Цыпу.
— Ты это слышишь? — спросил я.
— Да.
— Это все меняет, не так ли?
— Немного.
Я поднялся с колен рядом с Барреттом.
— Скажи мне кое-что.
— Что угодно.
— Что ты сделал с моим ребром?
— А ты как думаешь, что я с ним сделал? — игриво спросил он.
— Ты его съел?
Хартли скорчил гримасу.
— Вырезать ребро, а потом с ним расстаться? Ты с ума сошел?
И тут меня осенило, как будто я всегда знал ответ.
— Ты заменил свое плавающее ребро моим.
Взгляд Хартли стал добрым, почти любящим, или что-то в этом роде, поскольку речь все-таки о психопате.
— Не так ли? — Я сформулировал это как вопрос, но это было утверждение, и мы оба это знали.
— Да, — сказал он, дико скалясь. — Прекрасный жест, ты так не думаешь? Мне тоже было больно.
Что, по его мнению, делало нас равными.
Сирены приближались, но времени оставалось еще много.
— Так что? — не отставал я.
— Я хочу, чтобы ты пошел со мной, но твоя собака… — Хартли вздохнул.
В прошлом году он похитил меня без всякой задней мысли, но у него была помощь. В данный момент его помощь была в другом месте.
— Ты никогда не выберешься из города, — пообещал я.
— Прекрати, — сказал он пренебрежительно. — Мы оба знаем, что это неправда.
— Я…
— О, я забыл спросить о детективе Кокране. Ты случайно не знаешь, где он сейчас?
— В смысле? Ты ходил к нему?
— Да, но дома были только его жена и дети, так что я не остался.
Мне не нужно было спрашивать. Я знал, что он оставил их там, где нашел. Он похитил только одну маленькую девочку, и то только для того, чтобы заставить ее мать перехватить меня. Он не причинил ей вреда; она была напугана, но оправилась, как рассказала мне ее мать, когда пришла в офис, чтобы поблагодарить меня за спасение их с дочерью жизней. Она по-прежнему время от времени заглядывала ко мне, и готов поспорить, что в ближайшие пару дней получу от нее известие о том, что Хартли снова на свободе. Она будет волноваться за меня, и позвонит.
— Так что?.. — подначил Хартли.
— Извини, мы с ним поссорились, и в этом была его вина, поэтому Кокрана направили в оперативную группу где-то на юго-западе. Если его не было дома, значит, он уже уехал.
— Ясно. Ну, я все равно оставил ему записку.
— Там, где он ее заметит?
— О да, он не сможет не заметить. Я использовал масляную краску его дочери.
Я был уверен, что его жена захочет переехать в Японию.
— Миро, — прошептал Хартли, делая шаг ближе и прижимая дуло пистолета к внутренней стороне моего бедра. — Иди сюда, поцелуй меня и давай посмотрим, понравится ли мне.
У меня сразу же возникли две мысли: во-первых, он может убить меня, если я откажусь. А во-вторых, он спас меня и мою собаку от парня, которого я на самом деле ненавидел гораздо больше, чем его — я считал Баррета другом, доверял ему. С Хартли у меня никогда не было подобной связи. Он не мог причинить мне такую боль, как Барретт.
Я взял лицо Хартли в ладони, наклонился и накрыл его рот, сильно и быстро, и до того, как он ответил, глубоко вдохнул, не желая дышать его дыханием. Оторвавшись от него, я резко выдохнул, собираясь сделать шаг назад, но дуло пистолета уперлось мне в бедро, и Хартли, обхватив рукой сзади за шею, притянул меня ближе.