— Займусь, — заверил Кон.
— Уже пишу, сэр, — вторил Ковальски.
— Хорошо, — ответил начальник. Я думал, что разговор закончен, и удивился, когда Кейдж не положил трубку.
— Сэр?
— Джонс, ты нормально спишь?
Черт.
— Теперь, когда я дома, буду, сэр.
— Уж постарайся, — скомандовал босс и отключился.
И как ему сходило с рук то, что он раздавал мне приказы в отношении личной жизни?
— Не так я себе представлял радостное возвращение домой, — проворчал я.
— Какое возвращение? — уточнил Кон, уходя на кухню за новой порцией льда. — Дойл же не дома, да?
Через секунду в ответ на его вопрос раздался стук в дверь и звон ключей. Одна из моих давних подруг, Аруна Даффи, вошла в дом с годовалой дочкой Саджани, мужем и моей собакой.
— О боже, Миро, кто тебя ударил? — вскрикнула она. Ко мне тут же помчался стопятидесятифунтовый оборотень.
Цыпа был невероятно рад меня видеть, он скулил и повизгивал, катался по мне и крайне болезненно вылизывал лицо.
— Аруна! — пожаловался я, пытаясь спихнуть собаку.
— Господи, он будто собирается тебя сожрать, — проговорил Ковальски, явно наслаждаясь зрелищем. — Больно, да?
Я рыкнул на него.
— Гадость, — с трудом произнес Кон. Его голос выдавал отвращение. — Собачьи слюни.
— Цып, съешь его, — велел я, указывая на Кона.
— Дружище, какого черта? — вмешался муж Аруны, большой, крепкий и светловолосый, мощный, как бык, Лиам Даффи. Он подошел к дивану, одной рукой сдвинул Цыпу и сел рядом, чтобы взглянуть на мое лицо. Лиам был пожарным, а не работником скорой, но многое знал об оказании первой помощи.
— Думаю, тебя нужно отвезти в больницу, — решил он, осматривая меня. Цыпа тем временем пристроил голову у меня на коленях. — На щеке и возле глаза много синяков, приятель. Возможно, сломаны какие-то кости.
Я чесал пса-переростка за ушами и под подбородком, гладил его снова и снова, повторяя, какой он хороший мальчик. Цыпа молотил по полу хвостом с такой скоростью, что звук напоминал лодочный мотор.
— Ничего не сломано, — заверил я. — Правда. Выглядит не слишком хорошо, потому что на моей коже быстро проявляются следы, но я в порядке.
— Миро Джонс! — выкрикнула Аруна. — Не смей утверждать, что ты в порядке. И не вини во всем свою прекрасную фарфоровую кожу с чудесным розоватым румянцем.
Тишина. И Кон, и Ковальски уставились на меня, будто я отрастил вторую голову.
— Она журналист, — пояснил Лиам. — Красивые слова — дело ее жизни.
— Ха, — отреагировал Кон.
— Я в норме, — повторил я, улыбаясь. Хотелось, чтобы Аруна перестала кусать нижнюю губу и смотреть на меня как на умирающего. — Обещаю. Нужно только побольше льда.
— У тебя разбита губа, вокруг правого глаза черно-синий фингал, и…
— Клянусь, со мной все в полном порядке.
Она перевела дух, отдала дочь мужу и бросилась меня обнимать. Через секунду мы оба захрипели: Цыпа забрался на нас сверху, а Саджани на руках у Лиама захлопала в ладоши.
Собака могла нас раздавить.
— Убери с меня эту чудовищную псину, — попросил я Лиама.
Передав Саджани Кону, тот стащил Цыпу и увел его на кухню за лакомством.
Я уже было собирался повторить, что чувствую себя хорошо, как вдруг зазвонил мой телефон.
— Гляди-ка, — обратился я к Аруне. — Это Дженет.
Она вырвала телефон из моей руки и развернулась, устроившись у меня на коленях, а потом ответила, включив громкую связь.
— Черт возьми, Дженет.
Как обычно, даже по прошествии стольких лет, Дженет приветствовали строчкой из песни. Виновата наша подруга Мин. Сто лет назад, в колледже, именно она затащила нас в кино на мюзикл «Шоу ужасов Рокки Хоррора».
— Почему вместо милашки отвечаешь ты? — поинтересовалась Дженет Пауэлл, хихикая.
— Ты грубая и вредная, — сообщил я одной из моих самых давних и любимых подруг. — Какого черта тебе нужно?
— Погоди, — велела Дженет. Мы услышали нажатие кнопок.
— Я только добралась до кровати, — проворчала Мин Квон на другом конце линии. — Ты вообще в курсе, сколько времени в Лос-Анджелесе? Почему ты звонишь мне так рано утром?
— Привет, Мин, — нараспев произнес я, посмеиваясь.
— Минни, милая, — проворковала Аруна. — Как ты?
— Миро? — В голосе Мин звучали одновременно раздражение и удивление. — Аруна?
— Почему ты только ложишься? — поинтересовался я. — Всю ночь зависала на траходроме с каким-нибудь парнем?
— Заткнись, — рявкнула Мин. — Я занималась расследованием по делу с…