Я оттолкнул его от себя, а он откинул голову и громко расхохотался надо мной — не со мной, — когда я велел ему катиться ко всем чертям.
Смех не утихал. По-видимому, такая возможность разрядить обстановку стала приятным способом отвлечься. Я бросился к дивану, где лежало мое черное кашемировое пальто, натянул его поверх черного костюма от «Хьюго Босс» и начал застегивать пуговицы. В любую минуту за нами должно было приехать такси.
— У тебя фетиш на военную форму, — поддразнил Ян, пересекая комнату, чтобы нежно положить руки мне на бедра, удерживая тем самым на месте.
Он был великолепен.
При виде Яна в армейской парадной форме, состоящей из голубых брюк и темно-синего мундира вкупе с зеленым беретом, начинали течь слюнки. И уж конечно, не я один это замечал.
— А это еще что такое? — спросил я, скользя кончиками пальцев по разноцветным значкам, прикрепленным к левой стороне его формы.
— Орденские ленты, — ответил он, подходя ближе.
— Но у тебя же еще есть медали.
Ян кивнул.
— И одна из них — Бронзовая звезда4.
— Да, — согласился он, но ничего не добавил.
— И Серебряная звезда5 у тебя тоже есть, верно?
— У меня и парней, с которыми я в то время служил, есть награда подразделения за храбрость6.
— А когда это было?
— Давно, — пробормотал Ян и, взяв меня за подбородок, нежно провел большим пальцем по нижней губе. — Выглядишь ужасно.
Мы оба так выглядели, поэтому были вынуждены прятаться за солнцезащитными очками. Из-за удара Кокрана и восхитительных поцелуев Яна мои губы выглядели такими же разбитыми, как и лицо. Точно так же кто-то выместил злость на Яне, о чем свидетельствовали разноцветные пятна — от темно-синих до малиновых, — скрытые под одеждой. Его тело было покрыто шрамами, полученными в бою.
— Ты и сам не очень хорошо выглядишь.
Он пожал плечами.
— Но я все равно считаю тебя горячим, так что какая разница?
Я положил руки ему на грудь и в миллионный раз подумал, как он прекрасен. Глубины его голубых глаз, тонкие «гусиные лапки» в уголках, показывающие, как много он смеется, скульптурные скулы, морщинки на лице, которые указывали на то, как часто он щурился и хмурился, его неотразимые губы и как они изгибались, когда он улыбался, намекая на изысканные наслаждения. Я любил проводить языком по тонкой верхней губе или кусать пухлую нижнюю, когда Ян пытался прервать поцелуй. Сейчас его кожу покрывал загар и веснушки, и это говорило о том, что он был в пустыне, независимо от попыток Яна сказать мне, где он находился.
— Эй, — начал я, встретившись с ним взглядом. — А в прошлый раз ты побывал в нескольких местах?
— Да. Откуда ты это знаешь?
— Дома ты носил свою армейскую форму, но ты очень загорел.
— Ты не должен замечать такие вещи, — подмигнул он мне.
Игривость Яна выглядела соблазнительной, как и то, насколько крепко он прижимал меня к себе в кровати. Я едва сдерживался, чтобы не запрыгнуть на него.
— Я замечаю в тебе все, — сказал я, прежде чем наклонился и поцеловал его.
Поцелуй был приятным, нежным, но когда я услышал, как посигналили снаружи, то осторожно отстранился. Меня удивило, что Ян потянулся за мной, сохраняя контакт.
— Отпусти, — прошептал я. — Ты сейчас костюм помнешь, и что твои друзья обо мне подумают?
Я удивился тому, как он сразу же помрачнел.
— Они не мои друзья.
— Почему?
Ян повернулся, схватил свой черный тренч военного кроя с ремнем и надел его, направляясь к двери.
— Расскажу тебе в такси, пойдем.
Ян назвал водителю адрес, Католическая церковь Святого Павла на Западной Двадцать второй улице, и мы сели в машину. Поездка не должна была занять больше пятнадцати минут, но в Чикаго нельзя знать наверняка.
Ян сел рядом со мной, прижался ногой к моей ноге, и я заметил, как заиграли его желваки.
— Ну? — не отставал я. — Не твои друзья. Рассказывай.
— Они… эм… это парни, с которыми я служил еще до того, как пошел в спецназ.
— Когда был рейнджером?
— Я все еще рейнджер, — поправил он меня. — Моя военно-учетная специальность — разведчик и еще рейнджер, но сейчас я в подразделении «зеленых беретов».
— Хорошо.
— Я попросил о переводе, и меня направили в подразделение, в котором я служу сейчас.
— Как давно это произошло?
— До того, как я встретил тебя, так что… — он задумался, — …четыре года назад.
Я удивился.
— Ты не виделся с этими людьми с тех пор, как стал маршалом?