— Я не об этом спрашиваю.
— Тогда я не понимаю сути вопроса.
— Я имею в виду, зачем вы туда вообще едете?
— О, потому что я был последним, кто говорил с Адамсом перед его смертью.
А это что-то новенькое.
— В самом деле?
— Анализ цепочки событий приводит меня именно к этому заключению.
— Если не секрет, о чем вы говорили в последний раз?
— Это так важно?
— Думаю, что для вас это важно, — ответил я, потому что чувствовал: так оно и есть. С того самого момента, как я впервые произнес имя Кэррингтона Адамса, мне показалось, что на плечи Кейджа лег тяжкий груз. Что-то чрезмерное, некое напряжение, которое сквозило в прищуре глаз, в те́ни на лице, в прерывистом дыхании. — Можно начистоту?
— Конечно.
— Это чувство вины? — спросил я. Оно было единственным, что могло заставить такого человека тревожиться в спокойные моменты.
Кейдж вздохнул.
— Он позвонил мне и сказал, что человек, чье дело он вел, Рего Джеймс, отправится в тюрьму. Помню, в тот момент я подумал, что Адамс, должно быть, направляется с ордером и подкреплением в клуб, откуда Джеймс заправлял делами, и собирается арестовать его.
— Но ведь все было совсем не так.
— Нет. Ты в курсе, что произошло. Войно предупредил Джеймса, что Адамс полицейский, и тот убил Адамса и Билли Донована в ту ночь на глазах у Хартли, который в дальнейшем шантажировал этим Войно.
Печаль отразилась на его лице, и я выпалил, не обдумывая:
— Вы же не вините себя, сэр?
Прошло немало, прежде чем он поднял на меня глаза.
— Я никогда не следил за ним.
— За Адамсом?
— Да.
— Это было вашим делом?
— Нет.
— Вы были дружны?
— Нет, но он знал моего мужа.
— А, так они были друзьями?
— Нет, не совсем друзьями. Мой муж тоже был знаком с Рего Джеймсом.
— Значит, вы связаны с Адамсом и Джеймсом через вашего мужа?
— В каком-то смысле.
Я прищурился.
— А почему Адамс позвонил вам в тот вечер?
— Чтобы сказать, что мой муж вел себя очень храбро перед лицом опасности, — вздохнул босс.
— Тогда новости о Джеймсе были скорее данью вежливости, просто чтобы дать вам знать, как все сложилось, или как он думал, будет.
— Да.
— Простите, сэр, но с какой стати вы должны были следить за Кэррингтоном Адамсом? Это дело не имеет к вам никакого отношения, да и сам он не был вашим другом.
— Думаешь, мне нужно отпущение грехов, Джонс?
— Нет, сэр, но уверен, что вы вините себя с тех пор, как узнали, что с ним случилось, и зачем это вообще нужно?
Я снова почувствовал то же самое в отношении себя и Адамса. Например, с какого перепуга я должен чувствовать себя плохо или отвечать на вопросы? Это не имело никакого отношения ко мне, кроме того, что я стал причиной предательства Войно. Я почти рассердился на Кэррингтона Адамса, ведь из-за него на нас с Кейджем давила вина, хотя ни один из нас не знал его лично.
— Ты винишь себя за тех людей, которых убил Хартли, когда сбежал из тюрьмы, ведь ты просто посадил его, а не отправил в могилу, хотя у тебя была такая возможность, — решительно сказал Кейдж. — Разве не так?
— Так, — согласился я.
— Думаю, все мы несем ответственность за вещи, которые не объяснить логически.
Да.
— Возможно, — согласился я.
— Ступай домой, Джонс. Вам нужно попасть на самолет рано утром.
— Да-с-сэр, — сказал я, поворачиваясь и выходя из кабинета.
Ян ждал в холле, и когда я приблизился, схватил за руку, а затем потащил за собой к лифтам. Войдя внутрь, толкнул меня к стене и в поцелуе всосал мой язык. Ян никогда бы не стал делать этого в лифте посреди дня — слишком много людей для демонстрации отношений, — но был поздний вечер воскресенья, и мы были одни.
Дойл целовал меня, задыхаясь, сжимая задницу, притягивая ближе, а я держал его лицо в ладонях, не давая отстраниться. Он, наконец, прервал поцелуй, чтобы вдохнуть, и затем прижал меня к стене.
— Наслаждайся моментом, — сказал я ему, — потому что когда мы вернемся домой, ты будешь делать то, что я хочу, и так, как я хочу.
Ян резко выдохнул, взгляд из-под ресниц не отрывался от моего лица.
— А теперь давай возьмем такси. Не хочу ждать поезд в метро.
Он кивнул.
— Может, просто пойдем на штрафстоянку и выберем машину, — предложил он.
Выходя из лифта, я вздрогнул, и это заставило его остановиться.
— Что это было?
— Там есть кабриолет, — задорно сообщил я, после чего пулей вылетел на улицу, чтобы поймать такси.
Он припустил трусцой, чтобы догнать меня.