— Что вся это хрень значит?
И судя по выражению его лица, мне не стоило объяснять.
ЧЕСТНО ГОВОРЯ, я даже не удивился, когда, вернувшись домой, мы обнаружили у двери Делани с группой мужчин в таких же, как у Яна, военных мундирах.
Когда мы подъехали ближе, с пассажирского и водительского места одного из припаркованных внедорожников вылезли еще двое мужчин в мундирах.
Я заплатил таксисту, выскочил из салона и, не дожидаясь, пока Ян первым шагнет на тротуар, быстро обогнул машину сзади, чтобы встать рядом с ним.
— Что происходит? — спросил Ян, не трогаясь с места.
— Маршалы Дойл и Джонс?
— Да, — с прохладцей ответил Ян одному из мужчин, вышедших из внедорожника.
— Нам нужно, чтобы вы проследовали с нами, Дойл.
— А нам нужно, чтобы вы продемонстрировали ваши документы, — в тон ему ответил Ян, потому что… ну, он же Ян. Первосортный умник.
Один из мужчин вышел вперед, и по его походке и тому, как он раскрыл свой значок, я понял: он у них за главного.
— Специальный Агент Корбин Буковски, отдел уголовного розыска.
— Что за… — начал Ян.
Только я собрался сказать что-либо, как к обочине подъехала еще одна машина, и на этот раз парень, вышедший с пассажирской стороны, сразу же направился к задней двери и открыл ее, придерживая, — из салона появился джентльмен. Он был одет точно так же, как и Ян, только берет у него был черный. Когда джентльмен подошел достаточно близко, Ян встал по стойке смирно и отдал честь.
— Вольно, капитан, — сказал мужчина, а затем повернулся ко мне, приблизился и протянул руку. Я быстро пожал ее и, поскольку был без перчаток, отметил, что его рукопожатие было теплым и сухим. — Вы, должно быть, маршал Джонс.
— Да, сэр.
Его улыбка казалась доброй, я заметил морщины на лице, блеск бледно-голубых глаз, волевую линию подбородка и длинный прямой нос. Такое лицо отлично бы смотрелось на агитационных плакатах.
— Я полковник Чэндлер Харни, отдел уголовного розыска, и моя задача — сопровождать капитана Дойла и остальных патрульных, которые служили вместе с Керри Лохлином в Вашингтон, округ Колумбия. Мы расследуем дело данного лица.
— Могу я поинтересоваться почему, сэр?
— Смерть второго лейтенанта Тейлора Ригана и первого лейтенанта Эдварда Лэрда, который, как вы знаете, был похоронен сегодня утром, официально признана убийством, — заключил он.
Лед, пробежавший по венам, заставил меня застыть.
— Отдел уголовного розыска отвечает за расследование до тех пор, пока мы не сможем определить, является ли данное лицо террористической либо гражданской угрозой.
— Нельзя ли задать еще один вопрос?
— Конечно.
— Вы везете всю команду, включая маршала Дойла, в Вашингтон, округ Колумбия, прямо сейчас?
— Так точно.
— И вы ищете Керри Лохлина, сэр?
— Верно. Ищем.
— Значит, вы уверены, что он убивает участников патруля, в котором они были в ту ночь, когда у него случился нервный срыв?
— Мы ни в чем не уверены, маршал. Сейчас мы просто собираем факты, — сухо объяснил Харни. — Касаемо того, что произошло в том патруле — это секретная информация. — Он искоса взглянул на Яна, потому что, очевидно, не имел ни малейшего представления, что именно мне известно. — Это два отдельных вопроса.
Взглянув на Яна, я увидел, как его губы сжались в жесткую линию. Очевидно, ему совсем не нравилось, что я допрашиваю полковника.
— Не могли бы вы уточнить, что это будет за процесс, сэр?
— Отдел уголовного розыска, Военно-юридическое управление, и, наконец, — вздохнул он, — если это не будет признано военным делом, то ФБР, как я и говорил ранее.
— А почему в этом замешано бюро?
— Потому что если Лохлин виновен, то эти убийства за пределами штата представляют собой федеральное преступление, — сообщил он мне.
— Сколько по времени будет длиться допрос, сэр? Мы с маршалом Дойлом должны вылететь в Лас-Вегас утром, чтобы передать свидетеля.
— Мы связались с вашим руководством, Джонс, и маршалы из офиса в Лас-Вегасе встретят вас в аэропорту, когда вы приземлитесь, чтобы помочь получить вашего свидетеля. Тогда вы сможете вернуть его или ее в Чикаго.
Я прочистил горло.
— После допроса маршал Дойл вернется сюда, сэр?
— Если он не замешан и не будет нужен в этом деле, — холодно ответил Харни, — тогда, конечно.
Что в принципе означало, что Яна сейчас заберут, и Бог знает как долго я его еще не увижу… снова.
— Его подразделение только что вернулось домой, сэр, — сказал я, задерживая дыхание, стараясь не позволить острой, ранящей, болезненной грусти проявиться в голосе.