Я сел, перевернул его на живот так, что он уткнулся лицом в скомканное одеяло, и только потом потянулся к тумбочке за смазкой.
— Ты вообще думаешь обо мне, когда я не рядом?
— Идиот, — прохрипел я, со щелчком открывая тюбик. Быстро смазал свой член и прижал головку к его бледно-розовому тугому колечку мышц. — Я только о тебе и думаю.
— Тогда в следующий раз, когда я вернусь домой, схвати и поцелуй меня, разложи на кухонном столе и просто, блядь, заставь меня подчиниться. Пожалуйста, Миро, перестань отстраняться. Откройся мне.
Чтобы понять, что его любят, Яну было нужно, чтобы я взял то, что принадлежит мне. И что бы ни случилось между нами, это была непреложная истина.
Я медленно начал входить в него, чувствуя, как мышцы пульсируют и растягиваются вокруг меня, сжимая мой член так сильно, что я готов был кончить.
— Черт, Ян! — прохрипел я, прерывисто дыша, стянул с него футболку через голову, чтобы дотянуться, поцеловать и коснуться языком глубоких шрамов, испещряющих его спину. Когда-то Яна беспокоило то, что я посчитаю их уродливыми, пока я не объяснил ему, что каждая часть его тела была для меня настоящим даром.
— Двигайся, — взмолился он, толкаясь назад и вбирая меня все глубже. — Миро… любовь моя.
Эта нежность, единственная, которую он когда-либо позволял в отношении меня и только для меня, каждый раз заставляла мое сердце сжиматься.
— Покажи, что хочешь меня.
Слова, адресованные только мне, потому что мне одному принадлежала вся его страсть.
Погрузившись в него, я сразу вошел сильно и глубоко, а затем снова вытащил член, чтобы повторять это движение раз за разом, накатывающими волнами, создавая плавный ритм, который превращался в непрерывные безжалостные толчки, а Ян в это время начал мастурбировать, повторяя мое имя.
— Клянусь, я того стою, — взмолился он низким, соблазнительным голосом, завораживающим меня так же сильно, как и его тело. — Просто останься со мной.
— Я знаю, что ты стоишь этого, — выдохнул я, врезаясь в него, отпустив себя и перестав сдерживаться, потому что знал, что мое сердце живет и умирает для него и ни для кого другого. — Думаешь, я не знаю? Разве ты не видишь?
— Тогда не сдавайся. Никогда не сдавайся!
— Не сдамся, — пообещал я и взмолился, чтобы мне удалось сдержать данное обещание. — А теперь кончи для меня.
— Я хочу… но не могу… я должен держать себя в руках.
Мне необходимо было отобрать у него контроль. Ведь это я был тем единственным, кто разрушил всю его осторожную сдержанность, тем, кто позволил Яну быть полностью самим собой, окруженным моей любовью.
Я вытащил член и услышал в ответ на это стон отчаяния. Откинувшись на кровать, протянул к нему руки:
— Будь сверху.
Ян вскочил, чтобы выполнить мою просьбу, перекинул через меня ногу и жадно насадился на мой член. Положив руки мне на грудь, он впился в нее пальцами, жестко оседлал меня, находя нужный ему угол, опустился, задавая темп, который был для него удобен и который доставлял ему удовольствие.
Его бедра напряглись, крепко обхватывая мои бока, и я наслаждался видом того, как он дрочит, чувствуя, как мышцы его задницы сжимаются вокруг моей длины тисками, когда его кульминация достигла пика и он забрызгал спермой мою грудь.
Это было очень сексуально. Наблюдая за тем, как Ян бьется в экстазе, я тоже достиг самого края. Все, что мне требовалось, это поспешить за ним, чтобы удовольствие накрыло нас одновременно, поэтому, схватившись руками за идеальную задницу Яна, я крепко прижал его к себе, резко входя в него до тех пор, пока еще большее соприкосновение не толкнуло меня через край.
— Ян! — громко выкрикнул я его имя. Он больше не в силах был опираться на руки и обессиленно рухнул на мою грудь; наша кожа была покрыта потом и спермой, а губы слились в поцелуе так же крепко, как и наши тела.
Когда он наклонил голову вбок, я решил, что ему нужна передышка, но оказалось, что Ян просто выбирал лучший угол, при котором его язык мог проникнуть еще глубже в мое горло.
ГЛАВА 15
Я ХОТЕЛ С НИМ ПОГОВОРИТЬ. Моим самым любимым занятием было лежать на кровати и разговаривать с Яном, но глаза сами собой слипались, и когда он меня обнял, уткнувшись лицом в мою шею и крепко к себе прижав, я извинился.
— За что? — спросил Ян.
— Я сейчас вырублюсь, а мне этого не хочется.
— Но я хочу, чтобы ты выспался. Поспи.