'Ой-ей, лапушка. А ведь ты ошиблась! Это о н, это сэр рыцарь! Ну как, скажи мне, к а к можно было не узнать?'
Картина маслом – умирающие закрыли своими телами всю улицу, а среди них ходит Марк, сокрушается (поминутно хватясь за за голову и говоря:
–– Боги, боги! Что же мне делать с ними?)
У Марка, как и у них у всех, грязные сизые нити на руке. Сам он, наверное, так же наплевательски относится к 'паутинке'… а может, наоборот. Может, и понимает, что не способен никого на самом деле вылечить, но не хочет тупо отсиживаться в замке. 'Ты прав, лорд. Всегда лучше что-то делать, даже если результата нет и не будет'.
Да-а; плохо я его знала, выходит! Хоть нас и связывало столько всего, – радость, печаль, боль, страх… Жаль, что мы провели вместе не так много времени (а мне-то раньше казалось – чертову уйму!) Жаль, что не смогли друг другом проникнуться как следует. Жаль, ничего из нашей любви не вышло!.. Теперь я, кажется, могу это сказать, – вот т а к. Честно, прямо; без задней мысли и без ехидства. Облегчения, правда, не чувствую, – но все равно, хорошо, что Орм на это сподобил. По крайней мере сейчас.
–– Привет, Агни, – равнодушно произнес Марк.
Мы стояли и глядели друг на друга. Просто глядели, – нам было не до обоюдного сочувствия и прочей сентиментальной (Орм меня заешь) муры.
–– Не волнуйся, – молвила я наконец. – Попрекать тебя тем, что давно в прошлом, я не стану.
–– Вот как? – криво усмехнулся он. – Что ж… Ты очень выросла за это время, Агни.
–– Ты выросла, Агни, – сказал он.
–– Ты теперь другая, – говорил он (и до жути напоминал мне Чёрного. Не самое приятное сходство, если подумать).
–– Ты меняешься, Агни, – говорил Марк. – Меняешься… на глазах; уже ты – не та девочка, что от меня уходила: тонкая, изящная и прекрасная, как полевой цветок. Смотрю вот сейчас, и вижу хмурую замкнутую женщину. Грубоватую, но вместе с тем – сильную. А кстати… ведь наряд-то твой тоже изменился!
–– Ты не первый, кто мне это говорит. Но мой наряд – тот же самый, – я мрачно рассмеялась. – Тот же самый, сэр рыцарь!..
–– Нет, нет. Платье вобрало дорожную пыль, сапоги тоже. Волосы собраны в торопливую прическу, не как когда-то, – помнишь, раньше ты распускала кудри, давала вольно опасть…
–– Помню, Марк, – не слишком охотно подтвердила я.
–– Брови у тебя взлохмачены, – тем же полу-ласковым тоном молвил он, – а когда ты жила у меня в замке, то аккуратно приглаживала их. Юбку, опять же, ты сейчас куда выше подбираешь, чем обычно; не боишься, наверно, показаться 'бесстыдной'… Все это очень подходит к твоей теперешней внешности, – мрачной, ершистой, с позволения сказать, 'кусачей', – но не к той, кого я в тебе любил. Д р у г а я Агни. Просто другая. Ибо – другой внешний вид!
–– Да уж… потрясающее открытие, – пробормотала я. Сэр рыцарь, впрочем, не оценил сарказма (или – предпочел пропустить его мимо ушей. Что вероятнее).
–– А я раньше не замечал, что ты умеешь так меняться. Удивительно, правда? Видимо, оба мы на деле не знаем друг друга.
–– Жаль, что… – начала я, но Марк движением руки прервал меня.
–– Что ничего у нас не вышло, да? Я тоже подумал… Нет; не надо об этом, Агни! Сейчас – не надо.
Ещё несколько минут мы провели, болтая о всяких пустяках, припоминая давно забытые, неинтересные подробности жизни в его замке, и прочую хрень; я – честно сказать – была весьма признательна рыцарю, что он перевёл разговор на это. Говорить о главном и я, и он боялись. После всего, что произошло, (а тем более – после того, как оба мы подхватили этот треклятый вирус), у нас просто не было сил…
Я пожелала Марку счастья в его новом начинании. Как помощник деревенских жителей он мне нравился гораздо больше, чем когда был знатным лордом. Ну, это лишь с моей колокольни, разумеется, – но всё же… Что так, что так, а прощание наше было мирным и беззлобным – то бишь, намного лучше предшествовавшего ему. (И уж конечно, получше того, как я рассталась с Ферой. 'Значит, ты, Агни, ещё не безнадежна!')
В общем, думала я, думала, хотела ещё чуток промедлить, но уже знала: из деревни этой придётся уйти. Холм Оленей ничем не лучше и не хуже холма Жучиного. Та же грязь, та же хрень и муть – только в профиль.
А я… Что – я? Продолжаю себе топать по дороге.
Просто иду, без особой мысли. И никто не знает, приведёт меня дорога туда, куда я стремилась изначально (то есть – к землянам), или нет. Но я, по крайней мере, надеюсь на это.
Вот и поворот, за которым холм. Ещё один; слава Орму или Карму, не мой, не Жучиный. 'Ай-й. Не дойду', – поняла я. – 'Ухайдокала меня дорога; прямо тут и рухну'.
С холма светят яркие окна, видны массивные деревянные здания, знатно освещённая палатка, в которой Саша, бывало, крутила нам землянские фильмы… 'Добро пожаловать в Голливуд', – смеялась она.