— Нет.
Коль настойчиво потряс его за плечо.
— Да не ломайся ты, дружище. Может, кореш поможет тебе? Джесс отмалчивался, не спуская глаз с дороги. Де ла Хей внезапно захохотал.
— Это пиво. Конечно же, пиво! Неужто у старины Джесса желудок съежился? — Коль показал сжатый кулак. — Вот такой вот стал, как у ребенка? Да, ты больше не боец — эх, что жизнь, собака, с нами делает…
Джесс опустил взгляд на приборную доску, открыл краны бака в чреве локомотива, услышал, как вода выплеснулась на дорогу, повернул рукоять нагнетателя — клубы пара возвестили о том, что насосы заполняют паровой котел. Деревянным голосом он произнес:
— Да, видать, от пива. Пора бросать пьянство. Старею. Де ла Хей пристальнее прежнего уставился на него.
— Сынок, — сказал он, — у тебя, похоже, проблемы. Хлопот выше крыши. Что, не так? Выкладывай, не таись…
Проклятая интуиция не изменяла ему и теперь. Еще в колледже он был весьма проницателен — чуть о чем подумаешь, а он уж и угадал. Это-то и было сильнейшим оружием Коля; именно так он завоевывал сердца женщин. Джесс рассмеялся горьким смехом; и внезапно выложил все, как на духу. У него и в мыслях не было рассказывать, однако же он рассказал все, до последней малости. Как начал, так и понесло, до самого конца.
Коль слушал молча, а потом затрясся. Затрясся от хохота, спиной привалившись к боковой стене кабины и придерживаясь за стойку.
— Джесс, Джесс, а ты все еще мальчишка. Господи, каким был, таким и остался… Ох уж эти англосаксы… — Он скорчился от нового приступа смеха, вытирая выступившие на глазах слезы. — Стало быть, она помахала тебе хвостиком? Ну, Джесс, ты просто сопляк, и когда ты повзрослеешь? Какого шута ты поперся к ней на… на вот этом? — Коль презрительно щелкнул по какому-то кронштейну «Маргарет». — Приперся: замурзанное лицо честного трудяги. Ох, Джесс, ты бы видел себя со стороны! Олух, на кой ей нужен твой железный конь? Видит Бог, он ей до одного места… А теперь слушай, что я тебе скажу…
Углы рта Джесса поехали вниз.
— А не лучше ли тебе заткнуться?
— Оп-оп, осади. — Де ла Хей похлопал его по руке. — Не рой копытом землю, послушай… Тебе следовало пообхаживать ее, она из тех, кто это любит. Надеть самые шикарные тряпки, обзавестись роскошным экипажем, натянуть на крылья золотую парчу. На это-то она и купится… Только не надо давить — с ней это не пройдет. Так что ни о чем больше не проси, ни о чем! Ты поставил ее в известность, чего хочешь, а теперь скажи себе: эта бабенка от меня не уйдет… Плати за кружку пива по золотой гинее, обещай за свой счет отремонтировать и обставить второй этаж. Она стоит того, Джесс, действительно стоит. Такая хорошенькая…
— А пошел ты…
— Да ты что, больше ее не хочешь? — вроде как обиделся де ла Хей. — Ну, старина, я просто пытался помочь… Ты что, потерял к ней интерес?
— Да, — сказал Джесс, — потерял.
— Эх-х… — вздохнул Коль. — Какая досада. Растоптанное юное чувство… Тяжкое испытание. — Тут лицо его просветлело. — А знаешь что, у меня идея. Раз уж у тебя с ней все, так я ей сам займусь.
Идет?
Когда в ушах твоих стоят рыдания, возвещающие о кончине отца, пусть руки твои протирают нарезку ползунов. Когда на рушащийся мир опускается красная пелена, и по темени бьют барабаны, пусть глаза твои всматриваются в дорогу, которая несется навстречу, а пальцы бестрепетно покоятся на рулевом колесе. Джесс услышал свой голос, интонация была ледяной:
— Коль, ты был и есть лживая скотина. Она на тебя и не взглянет…
Коль тер пальцы и пританцовывал на площадке машиниста.
— Ба, да я уже на полпути к успеху. Она и в самом деле конфетка… Эти милые глазки вчера так поглядывали на меня. Пустячное дело, приятель, в два счета… А в постели она будет зверь. Однако
хороша, у-у, хороша… — Но его жест при этом был исполнен чего-то, похожего на искреннее благоговение. — Я отжарю ее в пяти разных позах за ночь, — добавил он. — И пришлю тебе удостовериться. Заметано?
А может, он так — языком мелет? Заливает по-черному? Нет, не врет. Коль не обманывает. По крайней мере в таких вещах. Раз обещал добиться — добьется… Джесс ухмыльнулся — просто заголил зубы.
— Давай, Коль. Завали эту сучку. А потом наступит мой черед. Заметано?
Де ла Хей хохотнул и хлопнул его по плечу.
— Джесс, ты свой в доску… Ого!..
Впереди справа — вдалеке, на вересковом поле — блеснул огонек. Коль крутанулся на месте, уставившись в точку, где он мелькнул, и посмотрел на Джесса.
— Видал?
Тот мрачно буркнул:
— Видал.
Де ла Хей пошарил обеспокоенным взглядом по кабине.
— Ружье есть?
— Зачем?
— Разбойники.
— Против разбойников ружье не поможет.
— Ну, ты даешь, приятель… — покачал головой Коль. Джесс рванул дверцы топки — яркий свет, обдало жаром.
— Шуруй!
— Чего?
— Шуруй!
— Лады, приятель, — сказал де ла Хей, взял лопату и принялся подбрасывать уголь в топку. Потом ногой запахнул створки и выпрямился. — Я тебя расцелую и очень скоро уберусь восвояси, как только мы минуем этот огонек. Если мы его минуем…
Сигнал, если это был сигнал, больше не повторялся. Вокруг чернели вересковые пустоши. Дорога впереди пролегала по нескончаемым холмам; «Леди Маргарет» тяжело пыхтела, взбираясь на ближайший из них. Коль трусливо оглядывался и даже высунулся из кабины посмотреть, что делается сзади, за вагонами. Высокие углы брезента почти терялись в темноте.
— Ты чего везешь, Джесс? — спросил Коль. — Товар?
— Оптовый, — сказал Джесс, пожав плечами. — Жмых, сахар, сушеные фрукты. Нечего и руки марать.
Де ла Хей озабоченно кивнул.
— А в прицепе что?
— Коньяк, немного шелка. Немного табака. Ветеринарная дребедень. Кастраторы для скота. — Он поглядел по сторонам. — Ничего существенного.
Коль озадаченно нахмурился, потом раскатисто засмеялся.
— Мальчишка… Самый настоящий мальчишка… Такому грузу цены нет. Большая удача…
Джесс невозмутимо кивнул, ощущая внутри полную пустоту.
— Товару на десять тысяч фунтов. Плюс-минус одну сотню.
— Ого-го! — присвистнул де ла Хей. — В самом деле нешуточный груз…
Они благополучно миновали то место, напротив которого вспыхивал огонек. Два часа, как Джесс в дороге, и ехать предстоит не больше того. «Маргарет» скатилась с холма и потянулась на следующий. Из-за тучи вышла луна, ярко осветив вьющуюся перед ними длинную ленту дороги. Пустоши остались почти что позади, а у горизонта завиднелась Дурновария. Прежде чем луна скрылась и дорога снова погрузилась во тьму, Джесс заметил проселочную дорогу, уходящую влево от основной.
Де ла Хей тронул его за плечо.
— Теперь не опасно, — сказал он. — Мы проскочили мимо мерзавцев… Дальше тебе будет спокойно. Я слезаю, дружище; спасибо, что подбросил. И помни, что я сказал про девчонку. Подави ее своей напористостью, не отступай. Понял, Джесс?
Джесс встретился с ним глазами.
— Занимайся лучше своим делом, Коль. Тот уже стоял на ступеньке лесенки.
— Бывай здоров. Не робей! — улыбнулся он и спрыгнул, пропав в темноте.
Коль недооценил скорость «бурреля». Он закувыркался, перелетел через голову и сел, закатившись смехом. Огни парового тягача уже исчезали вдали. Из темноты показались силуэты шести всадников. С собой они вели седьмую лошадь — под седлом, но без седока. Коль заметил, как блеснул ствол ружья, различил массивный корпус арбалета. Разбойники… Все так же продолжая смеяться, он вскочил на свободного коня. А поезд тем временем скрывался в полосе низко лежащего тумана. Де ла Хей поднял руку и бросил:
— Последний вагон.
Он пришпорил коня и пустил его вскачь.
Джесс поглядывал на показания приборов. На головке поршня предельное давление — в паровом котле сто пятьдесят фунтов на дюйм. Скорбные складки вокруг рта не разглаживались. Маловато. После спуска по этому склону, на середине следующего длинного подъема — вот где они нападут. Он передвинул регулятор в крайнюю позицию, и «Леди Маргарет» вновь стала набирать скорость — сильнее стало потряхивать на выбоинах. К подножию холма она скати-лась на скорости двадцать пять миль в час и замедлила ход, ощутив за собой тяжесть состава.
Неподалеку что-то звякнуло о буксу. Над кабиной просвистела горящая стрела и на миг осветила небо. «Маргарет» поднатужилась и надсадно взревела. Теперь Джесс заметил скачущих всадников по обе стороны от состава. Светлые полосы могли быть опушкой дубленого полушубка. Еще одно сотрясение, и спина его напряглась в ожидании железной арбалетной стрелы. Пронесло. Впрочем, это похоже на Коля де ла Хея: запросто умыкнет твою девушку, но ни при каких обстоятельствах не оскорбит твое достоинство; похитит твой грузовой состав, но не отнимет жизнь. Стрелы летали по-прежнему, но в локомотив не метили. Высунувшись, заглядывая за края ближних вагонов, Джесс увидел, что на последнем загорелся брезент.