А вот вице-канцлер Михаил Илларионович Воронцов готов к сближению с пруссаками. Еще бы! В 1745 году Воронцов долго был в Берлине, встречался с Фридрихом II, который выхлопотал ему титул графа Священной Римской империи.
С Воронцовыми надо дружить. Как это важно теперь, когда Елисавета открыто начинает изъявлять свое неудовольствие великой княгине.
«Было множество тем для разговора, которые она не любила: например, не следовало совсем говорить ни о короле прусском, ни о Вольтере, ни о болезнях, ни о покойниках, ни о красивых женщинах, ни о французских манерах, ни о науках – все эти предметы разговора ей не нравились»...
Отношения России с Пруссией разорваны. 18*С 1750 года* Перлюстрируется и иногда задерживается ее корреспонденция, даже к родственникам! Ну, да удается кое-что отправлять через английского посланника Чарльза Хенбери-Уильямса – благо Англия нынче в союзе с Пруссией... Разумеется, Екатерина сообщала ему немало сведений, полезных правительству Англии, но взамен он давал ей в долг большие суммы денег! А как вы думали! Одни лишь новые платья на балы чего стоят, особенно если учесть, что императрица почти не отпускает ей денег на карманные расходы...
«Чем я только не обязана провидению, которое послало вас сюда, словно ангела-хранителя, и соединило меня с вами узами дружбы? – писала Екатерина своему английскому другу в апреле 1756 года. – Вот увидите, если я когда-нибудь и буду носить корону, то этим я частично буду обязана вашим советам». «[Будущая] императрица заплатит долги Екатерины и свои собственные»,
– писала она английскому посланнику, четко разделяя свои долги как государственного деятеля, т.е. будущего российского самодержца, и как частного лица. Но, читатель, положа руку на сердце, скажи: тебе есть разница, кто вынимает у тебя из кармана твои деньги, чтобы заплатить свои долги, – государственный деятель или частное лицо?
Франция, Англия, Пруссия, Бестужев, Воронцов... Расслабляться нельзя ни на минуту: каждый жест, каждое слово должны быть поняты – правильно и вовремя. Но где найти время для раздумий? Думать можно урывками – от бала до раута...
Выполнив свой долг, родив империи наследника престола, Екатерина сочла себя более ничем и никому не обязанной. Петр Федорович получил полную отставку, и не мог даже войти в ее комнаты, продолжая, впрочем, числиться ее супругом. Как далеко в прошлое ушли те времена, когда он – в шутку – ставил ее «на часах» у двери своей комнаты! Отставку получил и Сергей Салтыков. Впрочем, Елисавета отправила его в Швецию, – сообщить Его Величеству королю о радостном событии, – рождении наследника у человека, который мог бы стать и шведским королем!..
Екатерине вскружил голову блестящий эрудит и острослов с тонкими французскими манерами и привлекательной внешностью – Станислав Август Понятовский. Он появился в Северной Пальмире в 1755 году как секретарь английского посланника. Но это был лишь фасад. На деле Станислав представлял интересы «Фамилии», как между своими именовалась большая семья Чарторыйских, возводящих свою генеалогию к Пястам и желавших установить в Ржечи Посполитой наследственную монархию. Чарторыйские стремились реформировать страну в духе идей Просвещения, активно участвовали в деятельности масонских лож, готовили молодежь для военной и государственной службы. Станислав учился в Варшавском коллегиуме театинского ордена, затем путешествовал в Бельгию, Голландию, работал в канцелярии своего дяди М.Чарторыйского – канцлера Великого княжества Литовского. И вновь путешествия: посещение Берлина, Дрездена, Вены и наконец – Париж: встречи с Монтескье, Дидро, Д'Аламбером, посещения салона мадам Жоффрен... Из Лондона он приехал в составе посольства Хенбери-Уильямса в Санкт-Петербург. Возможно, великая княгиня Екатерина, будущая русская императрица, была его специальной целью в России?
Но «кто был охотник, кто добыча»? Сошлись две цельные личности, два могучих характера, два своеобразных мировоззрения... В те годы, и даже гораздо позже, когда Екатерина уже стала царицей, могло показаться, что охотником был Понятовский. Однако сегодня, оценивая все происшедшее, мы видим, что использовала его в своих целях – она. Она была сильнее.
Роман с Екатериной вызвал шум в обществе, и в июле 1756-го Станислав был отозван в Лондон. Екатерина бросилась к Бестужеву, и тот, надеясь, что это даст ему толику власти над нею, сумел добиться, что уже в январе следующего года Понятовский был возвращен в Россию, теперь – как посланник курфюрста саксонского и короля польского Августа III. Роман длился еще два года; но любовники вели себя так вызывающе, так очевидно пренебрегали правилами света, что это едва не стоило жизни молодому польскому дворянину...