В одной из комнат Павел внезапно столкнулся со своей матерью. В руках у нее было серебряное распятие. Она посмотрела на него – чуть дольше, чем должна бы любящая мать, – нежно поцеловала, наклонившись, перекрестила и, ничего не сказав, тихонько подтолкнула в направлении к покоям императрицы. Сама же медленным жестом закрыла одной рукой лицо, а другой оперлась о стену, обитую позолоченной кожей.
Здесь же сидел великий князь Петр, невидящим, потерянным взглядом пронизывая толпы придворных. Он ждал этого дня, который мог многое переменить в его судьбе, но ведь пока ничего еще не известно... Одно было ясно: нескончаемыми годы, прожитые рядом с властной тетушкой, осыпавшей его упреками, а порой и угрозами, – позади. Но станет ли он императором?
Панин, задыхавшийся от жары в придворном камзоле, пристально смотрел на дверь, которая с минуты на минуту откроется. Из нее появится священник во всем своем убранстве, а за ним – канцлер Воронцов, который сообщит, что императрица почила...
Было два часа ночи, когда двери распахнулись и взволнованный ребенок услышал знакомый голос канцлера, который произнес с монотонной важностью:
– Ее Величество Елисавета Петровна, императрица и владычица всея Руси, скончалась. Пусть всемогущий Господь примет ее душу.
Великий князь Петр сделал невольное движение вперед, оттолкнув двух-трех придворных. Великая княгиня Екатерина вытерла глаза кружевным платком. В комнате и в залах стояла полная тишина, слышен был лишь гул толпы, которая все еще молилась за свою государыню.
Сердце ребенка колотилось так сильно, что он еще крепче сжимал руку своего воспитателя.
В Санкт-Петербурге зазвонили все колокола. Похоронный звон раздавался повсюду, проникал в комнаты, несмотря на закрытые окна, и окружал каждого зловещим звуком смерти.
Впрочем, все уже было решено. Павел встал у трона, не садясь, однако, на него. Актер Волков достал заранее приготовленный манифест, стал внушительно читать:
– «...Всероссийский императорский престол нам, яко сущему наследнику по правам, преимуществам и законам принадлежащий...»
Чтение закончилось. Медленно подойдя к двери, канцлер Воронцов поклонился, поднял голову, и затем произнес громким голосом, чтобы все его слышали:
– Да здравствует император Петр Третий, государь и владыка всея Руси. Да здравствует император!
Придворные, не успев отереть слез, вскричали:
– Да здравствует царь! Да здравствует Петр Третий!
В криках чувствовалось смирение, даже подавленность, которые подчеркивало траурное выражение лиц присутствующих.
Павел спросил:
– Скажите, граф, после отца я в свою очередь стану императором?
Воспитатель колебался с ответом. Ребенок настаивал.
– Да, Ваше Высочество, конечно...
Павел Петрович обрел некоторую уверенность в себе. Он поднял голову и заявил:
– Это хорошо. Я прикажу, чтобы все меня любили.
ОТЕЦ
ИМПЕРАТОР ПЕТР III
Terram latam et spaciosam, omnia rerum copia refertam, vetrae mandant dicione parere24.
24*Земля наша велика и обильна, порядка в ней нет, придите княжить нами (лат.). Через сто лет после появления в европейских летописях этот текст войдет в киевскую «Повесть временных лет»...*
Елисавета умерла на святки. В этот приступ симптомы были странные – кровавая рвота, понос... Похоже на отравление... Но не это смутило Петра III, а то, что ее смерть могла расстроить святочное веселье. Впрочем, он тут же нашел выход. Лишь только окончилась официальная церемония сообщения о смерти императрицы и объявления наследника престола законным императором, новоявленный самодержец всея Руси пригласил присутствующих к уже накрытому ужину. Придворные не посмели возразить, и... полным ходом пошло веселье, с шампанским и дамами, среди которых была и пассия Петра, «петербургская мадам Помпадур», как тогда же определила ее Екатерина, Елизавета Воронцова. Для многих, впрочем, веселье было вымученное, ибо шло оно в комнате, соседней с тем покоем, в котором лежала новопреставленная раба Божья...