Но и Екатерина была благословлена на совершение подвигов в России тем же Фридрихом! Масоны просто запретили Петру мешать Екатерине делать то, для чего она была послана в Россию. Масоны берегли Екатерину.
«Слушайтесь жену, – писал Фридрих Петру, – она способна быть очень хорошей советницей, и я убедительно прошу Вас следовать ея указаниям».
И это не было советом: это было требованием.
Летом 1762 года, аккурат к перевороту, в Санкт-Петербург приехал масон, розенкрейцер высших степеней посвящения, граф Сен-Жермен. Еще в конце 50-х годов он был принят в салоне герцогини Иоганны Елисаветы Ангальт-Цербстской – матери Екатерины II. В доме графа Григория Орлова он устраивал «магические сеансы»; но что он делал на самом деле – остается для исследователей загадкой; 26*После смерти Сен-Жермена его покровитель, ландграф Карл Гессенский, в соответствии с завещанием покойного сжег весь его архив.* известно, однако, что позже, в 1774 году, в Тройсдорфе, в гостях у маркграфа Бранденбург-Ансбахского, Орлов вручил caro padre, 27*Дорогой отец (итал.).* как он именовал Сен-Жермена, весьма крупную сумму денег и патент российского генерала. Видимо, не задаром...
Между тем Петр делал пока то, что от него требовалось. Более того, он уже провел всю грязную работу, в которой не хотела пачкаться Екатерина. Мир с Пруссией был заключен, указ о секуляризации церковных имуществ – издан... И все, что он делал, вызывало гнев и сопротивление практически во всех слоях населения. Эффективность управления резко падала, общество становилось неуправляемым и непредсказуемым... К лету 1762 года во многих городах страны вспыхнули бунты.
«Донесения, полученные вчера и позавчера от начальников отдаленных провинций, – пишет Фридриху II прусский посланник Гольц, – доказывают, насколько духовенство старается восстановить народ против монарха. Донесения свидетельствуют, что дух возмущения и недовольства становится настолько всеобщим, что они, губернаторы, не знают, какие принять меры для успокоения умов, и требуют наставлений у двора. Они должны бы прибегнуть к мерам жестоким, чтобы укротить народ. Все это страшно встревожило двор».
Собственно, именно так Екатерина и рассчитывала, и потому «пропустила» Петра вперед, иначе это были бы бунты против нее... Наблюдатели иностранных держав писали своим правительствам о революционной ситуации, которая сложилась в Российской империи. Государственные канцелярии и все европейские дворы готовились к худшему. Все надеялись на скорейшее свержение Петра III.
Екатерина все еще морщилась перед предлагаемой ей короной, «как пьяница пред чаркою вина», но уже не могла сдерживать напора приближенных, со всех сторон требующих от нее поставить ситуацию под контроль. В первый месяц она еще могла делать вид, что подавлена скорбью по отошедшей в лучший мир Елисавете, в мае – что оправляется от родов. Но что же теперь? Ее переставали понимать: почему она не берет власть в свои руки? Ведь ясно же, что Петр ведет страну к катастрофе!
А, действительно, почему? Да, формально она имеет право на российский престол только как жена своего мужа. Мужа! Все эти годы она видела от него лишь несправедливость, жестокость, грубость; его близость была ей неприятна, и она избавилась от супружеских обязанностей так скоро, как только смогла. Но неужели она отречется от своей девичьей мечты об идеальном правлении идеальной императрицы, ради которой принесла в жертву родину, веру своего отца, спокойную жизнь немецкой принцессы? Или действительно ее заботы – только Küche, Kirche, Kinder, 28*«Кухня, кирха, дети», – три основные ценности немецкой женщины.* ну, и танцы, наряды, чтение и празднование всех известных дат календаря? Чего же она добилась? Только того, что ее оскорбляет первый хам империи?
Для чего она изучала метафизику, системы взглядов на мораль современных ей мыслителей, для чего набивала руку в практическом администрировании, управляя Гольштейнскими поместьями Петра? Для чего знание энциклопедии Монтескье и его «Духа законов», с глубоким и подробным анализом происхождения и форм власти, книг Дидро, Вольтера? Она повела взглядом по полкам... История Германии, двухтомная «Annales ecclesiastici a Christo nato ad annum 1198» 29*История церкви.* кардинала Барониуса, «Анналы» Тацита, четыре тома словаря Бейля, с его пренебрежительным отношением к религии и остроумным, порой циничным, скептицизмом...