От тех времен, когда дюжина бывших «зеленых беретов», вымуштрованных, говорят, в Пуэрто-Рико, в течение четырех лет удерживала провинцию Санта-Катарина, в прошлом носившую название Дивина-Пастора, откуда и прокатилось по стране всенародное восстание, скинувшее многолетнюю диктатуру годо и гринго, от тех времен берег народ множество легенд, прославлявших подвиги Брата Народа, это в первую очередь, но во вторую и еще более очередь прославлялась в этих легендах доблесть Верного Соратника Брата Народа, и, хотя собственно Брат Народа был скромен при жизни, а после смерти стал еще более скромен, хотя Соратник запретил ставить памятники не только себе, но и Брату, все помнили тот великий день в истории Сальварсана, 31 июля, День Полной Независимости Республики, важнейший национальный праздник, пришедший на смену прежнему празднику, 30-му июля, Дню Независимости, который некогда, еще в тощие годы, Романьос в тихой беседе с корреспондентом газеты «Укбар Таймс» назвал «днем колониальной зависимости и позора», каковой великий день из-за нелепой случайности, из-за разыгравшейся в тот день двадцать с лишним лет тому назад трагедии, стал праздником двойным, еще и Днем Поминовения Брата Народа, ибо в тот самый день, собираясь принимать парад во главе шести из дюжины, больше в живых не осталось, повстанцев с бритыми головами, Брат Народа, исполнявший давний обет — не снимать каски с головы до тех пор, пока его родина не добьется свободы, стоя на балконе в прошлом бывшего, в будущем также и будущего президентского дворца, наконец-то снял каску, и подставил бритое, не то лысое изначально, неизвестно и неважно, темя — лучам солнца, космическим частицам, а может быть — даже лунному свету и северному сиянию, реши таковые ознаменовать своим появлением на экваториальном небе День Независимости, тьфу, День Полной Независимости, и через мгновение упал с разбитым черепом и вместе с балконом на брусчатку площади де Армас, ибо крошечное космическое тело, незамеченный преступно халатными обсерваториями метеорит, по-видимому, ледяной, ибо найти его осколки так впоследствии и не удалось, поразил Брата Народа в самую макушку, а осиротевший брат Брата Народа, то есть сам народ, безутешно оплакивал своего героя до тех пор, пока по ступенькам уцелевшей лестницы не спустился на площадь маленький человек, не подобрал каску Брата Народа, не надел ее и не объявил во всеуслышание, хотя очень тихо, что нет места для скорби в сердце ликующего народа, а есть только вечная слава героям и радость победы в последнем бою за полную независимость родины.
Четыре основных страны, с которыми граничил Сальварсан, были: Северо-Западный Сосед, страна имени Великого Адмирала, лишь недавно лишившаяся своего доисторического диктатора и ныне нелегальными каналами поставляющая Сальварсану знаменитые пятигранники; Северо-Восточный Сосед, гнилая страна, томящаяся под властью не то поэтов, не то годо; Юго-Западный Сосед, с которым не имелось почти никаких отношений, ибо естественную его границу с Сальварсаном образовывал один из величайших в мире горных кряжей, Сьерра-Путана; наконец, Великий Восточный Сосед, в просторечии Бразилия; все они традиционно не проявляли к Сальварсану ни малейшего интереса с конца прошлого века, когда по порядочному куску болот и ущелий все четверо от него отхватили, а ныне, когда Сальварсан стал одной из богатейших стран мира, попали из-за этого давнего к нему интереса в щекотливое положение, ибо к любой из них могли быть у республики серьезные территориальные претензии, и, продиктуй тихий голос Романьоса первым трем соседям какие угодно требования о возврате захваченной земли, их пришлось бы выполнить, счастье всех трех держав было в том, что Сальварсану и нынешней своей территории было более чем достаточно, более чем хватало республике и хлопот с вечным подниманием из руин города Эль Боло дель Фуэго, а Северо-Западный сосед был озабочен своими делами, прежде всего форсированным экспортом расцветшей после смерти диктатора литературной продукции; Юго-Западный Сосед был вообще почти не в счет, ибо для него сообщение с Сальварсаном лежало вокруг мыса Горн; отношения с Северо-Восточным Соседом были относительно приличными, во всяком случае государственный долг этого одичавшего в аристократизме соседа Сальварсану никогда не превышал ста пятидесяти миллиардов долларов, что в масштабе сальварсанской экономики составляло государственный доход за часы полуденной сиесты в какой-нибудь из дней жаркого, сухого сезона. Великий же Восточный сосед попробовал с высоты своего величия раз или два что-то вякнуть о необходимости не то тесной дружбы, не то сотрудничества, но очень скоро к временному поверенному в делах Бразилии на острове Доминика, в прохладный холл посольства в Розо, явился довольно плохо побритый посол-ресторатор Доместико Долметчер и в совершенно секретном порядке предъявил временному поверенному нотариально заверенные копии двадцати трех контрактов, тайно заключенных двадцатью тремя футболистами Бразилии с правительством Сальварсана, по которым все они обязывались по первому требованию принять звания почетных граждан Сальварсана со всеми вытекающими отсюда привилегиями, а пока что состояли уже много лет у Сальварсана на жаловании, что немедленно лишало Бразилию какого бы то ни было серьезного футбола; временный поверенный спешно доложил своему правительству обстоятельства, и больше Бразилия загребущую руку дружбы к сальварсанской нефти не тянула. Наконец, где-то на границах Сальварсана располагался и пятый Сосед, загадочная держава Тлён, возможно, не имевшая места в действительности, во всяком случае, территориальные претензии к Сальварсану в данном случае не имели места, да и по целому ряду сведений государство это располагалось вообще в Малой Азии и никакого отношения к Сальварсану не имело, хотя именно оттуда пришла к Романьосу идея о том, что зеркала прекрасны, ибо увеличивают население, да и вообще все, что увеличивает народ, замечательно.