— Энергичней, энергичней действуйте, товарищ Булыга. Сильнее налегайте на агитацию среди масс. Верьте в силу революционного слова, — всякий раз, заглядывая в комиссию, требовал кучерявый Шлейман, а завидя в помещении Павла Судоплатова, тут же указывал: — Вон у вас мальчик без дела околачивается. Иди, мальчик, расклей в городе пачку воззваний.
— Не пролетарская личность этот Шлейман, — после ухода предревкома неприязненно замечал Булыга. — Я ему толкую, мол, добровольцев надо среди рабочих набирать. А он ставку на обывателей и гнилых интеллигентов делает, дескать, их тоже следует в вооруженную борьбу вовлекать. Не мешало бы об этом товарищам из ЧК сигнал дать.
— Не помешает, это никогда не помешает, — соглашались с ним члены комиссии, старые пролетарии.
В середине июня под Мелитополем упруго загремела артиллерийская канонада. Через город потянулись отступающие части 2-й Украинской советской армии. Бойцы шли без строя, смертельно уставшие, многие в кровавых бинтах и грязной, изодранной форме. Некоторые из них срывали свою злость на мелитопольцах интеллигентного вида. Нервные бойцы, под одобрительные реплики из рядов отступающих, кулаками и прикладами избивали подвернувшихся под горячую руку горожан.
На подводах везли раненых красноармейцев. Одни лежали с закрытыми глазами, безучастные ко всему. Другие стонали, плакали и материли остановившихся возниц:
— Трогай, шкура, чего встал! Золотопогонным нас оставить хочешь?!
Рысью шла конница. С грохотом проносились тачанки и артиллерийские упряжки. Пара медлительных волов тащила заглохший броневик.
— Цоб, цоб-цобе, — подгонял животных водитель бронемашины, одетый, несмотря на жару, в кожаные краги, тужурку и галифе.
Днем 26 июня из города вместе с отступающими красными войсками уходил рабочий отряд под командованием Игната Булыги. Рабочие в ожидании команды толпились во дворе механических мастерских. Тут же сгрудились члены их семей. Слышался негромкий говор, слова прощания, плач.
В прокуренном кабинете бывшего владельца мастерских командир отряда кричал в телефонную трубку:
— Что?! Говори, товарищ, громче, не слышу! Разоблачили, говоришь. К стенке, шкуру! Что, уже поставили? Это хорошо. Хорошо, говорю!
Закончив разговор, Игнат Васильевич обвел присутствующих в кабинете суровым взглядом и сообщил:
— ВЧК проверили наш сигнал. Шлейман, товарищи, оказался матерой контрой, замаскировавшимся эсдеком. Чекисты вывели врага на чистую воду, — затем он обратился к Павлу Судоплатову: — Ну, Павлуша, давай прощаться. Мы сейчас выступаем. Встретимся, когда разобьем белокопытых.
— Игнат Васильевич, я с вами! — твердо сказал мальчик.
Рабочие, находившиеся в кабинете, обменялись репликами.
— Мал еще воевать, — произнес Федор Друзь, молодой парень, жестянщик.
— Ничего не мал. В разведку ходить в самый раз. Кто на ребенка внимание обратит, — отметил Андрей Николаев, старейший рабочий мастерских.
— Патроны подносить тоже сгодится, — поддакнул ему кузнец Быкодоров.
Слово взял Игнат Булыга. Он поднялся из-за стола с увлажнившимися глазами и торжественно произнес, указывая на Павла Судоплатова:
— Вот пример нам, товарищи пролетарии, как нужно любить советскую власть. Ему бы в бабки играть, а он жизнь свою за нашу любушку отдать готов. Молодец, товарищ Судоплатов! Зачисляю тебя полноправным бойцом Мелитопольского рабочего отряда.
— Вот это по-нашенски, по-пролетарски, — одобрили решение командира присутствующие, а старик Николаев расчувствовался настолько, что даже не смог сдержать бурных рыданий.
Позже Павел Анатольевич напишет в своей автобиографии:
«Я, до этого дважды удиравший из дома с целью поступления в Красную армию (…) решил еще раз попытать счастья и снова удрал из дома. На этот раз я ушел из города вместе с уходящими мелитопольскими рабочими. Километрах в 30 от города, в с. Веселое, комиссар сделал было попытку вернуть меня домой, но из этого ничего не получилось. Я удрал и от него в роту, и бойцы оставили меня у себя. Так дошел вместе с рабочими до города Никополя Запорожской области».
В этом городе началось формирование 1 — го Мелитопольского рабоче-крестьянского полка, основу которого составили рабочие-мелитопольцы. Вскоре полк вошел в состав 5-й Заднепровской дивизии и был переименован в 1-й ударный полк. В одной из стрелковых рот полка, где командиром был Игнат Булыга, служил и Павел Судоплатов.
В районе карнауховских хуторов 1-й ударный полк столкнулся с частями 3-го кубанского казачьего корпуса противника и потерпел сокрушительное поражение. Казачья сотня зашла в тыл полка и, развернувшись в лаву, обрушилась на плохо обученных красноармейцев. Не выдержав стремительного удара, красные обратились в паническое бегство.