Она вышла за него замуж, потому что никто другой не предлагал, и довольно скоро поняла, что он женился из-за того дома, что ей оставил дядя Георг, и тысячи фунтов в банке.
Он прошагал к окну, вернулся обратно.
— Слушай! Если наткнешься на Фреда, ты ничего не знаешь, поняла? Вообще ничего! Если он спросит, какие у меня виды на дом, ты ничего не знаешь! Изображай из себя полную идиотку, будто не знаешь ничего вообще! Уж будь спокойна, Фред постарается подстеречь тебя, чтобы что-то вытянуть. Мотай головой и говори, что ничего не знаешь!
Можешь сказать, что я не обсуждаю с тобой свои дела, и это правда! Поняла?
Она лишь сказала:
— Да, Сид.
— Смотри у меня!
Он выскочил из комнаты, но не хлопнул дверью, а осторожно прикрыл ее, памятуя о том, что он заботливый муж привередливой больной жены. В этот момент из Зеленой комнаты выходили мисс Моксон и ее подруга миссис Доил.
Мисс Моксон была высокая и сухопарая, ее подруга — круглая, как яблочко, но очень энергичная. Миссис Доил то покупала по чьей-то просьбе вещи для людей, оказавшихся вне дома, то ходила встречать приезжающих школьников, чтобы водить их по Лондону. В свободное время она писала письма женатым сыновьям и дочерям, разъехавшимся по всему свету, от Китая до Перу. У мисс Моксон было одно занятие — разгадывать кроссворды, но она делала это так медленно, что ей не требовалось иных развлечений. Они остановили мистера Блаунта, спросили, не стало ли лучше его жене, и он удрученно покачал головой. Они ему посочувствовали, и обе подумали, как повезло его половине.
Миссис Блаунт слышала их голоса из-за двери. Она знала, что они говорят — все говорят одно и то же. Они жалеют ее, потому что они добрые, но еще больше жалеют Сида, которому досталась такая убогая жена.
Когда шаги и голоса стихли, она извлекла из-под подушки журнал и стала читать, как обновить шерстяное платье, если его проела моль. Нужно из длинных рукавов сделать короткие, а из отрезанных частей выкроить карманы. Ничего не говорилось о том, что делать, если на изъеденное молью место нельзя налепить карман. Два года назад моль у нее свирепствовала, она забыла положить в ящик шарики от моли, и на всех шерстяных комбинациях зияли дыры.
Она перешла к совету, как сводить пятна с мрамора.
Глава 7
Миссис Грэхем очень нервничала. И было из-за чего…
Во-первых, ей было досадно, что Алтея уделяет мало внимания своей внешности, потому что никто не поверит, что тебе чуть за сорок, если твоя дочь выглядит на тридцать пять. Во-вторых, тут снова объявился Николас Карей — принесла его нелегкая. Когда о человеке пять лет ни слуху ни духу, любой станет думать, что он уже не вернется.
Конечно, едва ли у него остался хоть малейший интерес к Tee. Миссис Грэхем считала очень глупой французскую поговорку, что первая любовь не проходит. Это просто забавная прибаутка. По собственному опыту она знала, что если мужчина уходит, то уже навсегда. Она надеялась, что они даже не встретятся. Тея расстроится, а когда она в мрачном настроении, в доме угнетающая атмосфера. Действительно, лучше уж продать дом этому Блаунту, раз он так загорелся. Мебель они куда-нибудь пристроят, а сами еще до холодов отправятся в круиз. Интересно, предложит ли он больше семи тысяч? Если да, отказываться будет глупо, и тогда у Теи появится столько хлопот, что ей некогда будет думать о Николасе Карее.
В таком нервозном состоянии ума миссис Грэхем пребывала вплоть до приема у миссис Джастис. По иронии судьбы масла в огонь подлила Элла Харрисон. Она пробралась в уголок, где устроилась миссис Грэхем, села на ручку кресла и стала комментировать окружающее.
— Ну и сборище! Вон все три мисс Пим. Я думала, они никуда не ходят вместе, но раз Софи Джастис вышла замуж за их родственника, они, наверное, решили, что обязаны выступить строем. Мейбел опять в этом синем платье!
С тех пор как мы сюда приехали, я не видела ее в другом, не представляю себе, как ее вообще угораздило этакое купить! Ни у кого из этой троицы нет вкуса.
— Она купила его пять лет назад к свадьбе Софи.
Миссис Грэхем ехидничать не стала, потому что на ней самой был новый наряд: нежно-голубое платье с гармонирующей по цвету накидкой. Оно стоило больше, чем она могла себе позволить, но когда они продадут дом, она вычтет эту цену, и выйдет незаметно, как будто платье ей досталось даром.
Миссис Харрисон сказала:
— Оно и видно, что пять. Но наверняка оно и новым было ужасно. А где Тея? Неужели не пришла? Знаешь, я притащила Николаса Карея! Интересно, у них найдется что сказать друг другу? Он приехал, чтобы разобрать свалку на чердаке. Он оставил свое барахло Эмми Лестер, а она — нам, и видит бог, я буду рада от него избавиться! Ага, вон она, Тея, разговаривает с Нетти Пим у окна! Батюшки, что она с собой сделала! Потрясающе! Если бы не зеленое платье, я бы ее не узнала! Послушай, Винифред, если она и в круизе будет так сногсшибательно выглядеть, ее кто-нибудь подцепит, и тебе останется только рыдать и проклинать судьбу! — заключила миссис Харрисон.
Миссис Грэхем сдвинула тонкие брови.
— Какая чушь!
— Вовсе нет! Я говорю это не к тому, что все мужчины, которых вы встретите, будут иметь серьезные намерения, но там будет бездна развлечений и игр. Я бы хоть завтра поехала, если бы могла! Но Джек начнет нудить, сколько это будет стоить, да какие у него убытки. Его послушать, так я весь век должна сидеть в Гроув-Хилле и экономить, экономить! Ничего себе перспектива! Бывают же люди, скучные до смерти! Вот в круизе было весело, я давно так не веселилась. Была бы у меня такая же возможность, как у тебя!
Миссис Грэхем отвела глаза в сторону.
— Я не уверена, стоит ли это затевать.
Элла Харрисон задохнулась от возмущения. До чего она взбалмошная, эта Винифред Грэхем! То просто жаждала поехать в круиз — надеется подцепить там поклонника, — но как только я сказала, что у Теи тоже будет шанс, она сразу пошла на попятный.
Такой поворот Эллу никак не устраивал. Фред хочет купить дом, и если она уговорит Грэхемов продать, то окажет ему услугу. Она не знала, зачем ему нужен их дом, но намерена была выяснить. Она встречалась с Фредом каждый день за чашкой кофе или ходила с ним в кино по вечерам. Похоже, он снова влюбился в нее или… очень хорошо притворяется. Она понимала, что будет полной идиоткой, если сама им увлечется. Она хорошо знает его: у него на уме какая-то афера. Ему нельзя доверять ни на грош, это она тоже знает. Нельзя поддаваться на его уловки. Но даже понимая все это, она была без ума от него, как много лет назад, и если он решил выжить Грэхемов из дома, она пойдет на все, чтобы ему помочь.
Такие мысли пронеслись у нее в голове, и она ответила миссис Грэхем:
— Дорогая, ты не представляешь, как тебе понравится!
Тобою будут без конца восхищаться! Мужчины обожают хрупких блондинок! Поклонники будут ходить за тобой толпами! И почему бы Tee не порадоваться жизни? Разве она этого не заслужила? Надо и ей немного поблистать!
Сама Элла Харрисон была образцом искусства блистать, и потому могла говорить авторитетно. Она состояла из сплошного блеска: волосы цвета меди сверкали, глаза из-под длинных черных ресниц тоже, зубы можно было снимать на рекламу зубной пасты, бриллианты в ушах, ослепительная брошь на плече и множество колец, вспыхивавших при каждом движении рук. Умело наложенный макияж, алая помада в сочетании с облегающим ярко-синим платьем, прозрачным голубым шарфом и блестящей заколкой в волосах смотрелись очень эффектно. Она была безмерно довольна собой, когда дома спускалась по лестнице в холл, где ждал Николас. Он пожирал ее взглядом, не мог отвести глаз. Она снова почувствовала себя на сцене.