Тут он прошел к камину и встал, облокотившись о полку; букет розовых гвоздик поник в его руке.
"Ну, не знаю. Вообще-то этот дом присмотрел еще один человек, и я решил выйти из игры. Убийство — это не шуточки, верно? В доме толчется полиция. Не думаю, что девушка захочет здесь оставаться после всего, что произошло.
— Я не посвящена в планы мисс Грэхем.
Фред Уорпл засмеялся.
— Если она девушка сообразительная, то возьмет то, что дают, и быстренько отсюда смотается!
В камине все было разложено, но огонь пока не горел.
Мисс Силвер задумчиво смотрела на поленья, бумагу, уголь.
— Полагаю, эти дома не очень старые? — спросила она, — Им лет по пятьдесят. Мой папаша — вернее, отчим — не раз говорил, что помнит эти места, когда они еще не были застроены. Они были частью старого имения Гроув-Хилл.
— Наверное, с вершины холма открывался чудесный вид. Наверное, потому там и построили летний домик.
Мисс Грэхем называет его павильоном. Кажется, она считает, что он намного старее дома.
Его нога соскользнула с приступки камина.
— О, не знаю, никогда этим не интересовался. Мне просто всегда хотелось здесь жить — знаете, еще мальчишкой все думал: «Я бы хотел здесь жить». Но после того, что случилось, я теперь не слишком сюда рвусь. — Он выпрямился. — Послушайте, будьте человеком, скажите мисс Грэхем, что я пришел. Скажите, что я принес цветы, что ей полезно увидеться с кем-то, кто не замешан во всей этой истории.
Мисс Силвер покачала головой.
— Боюсь, не очень полезно, мистер Уорпл. Мисс Грэхем спит, и я не могу ее будить.
Алтея проснулась освеженной. Ее реакция на розовые гвоздики, принесенные мистером Уорплом, была, именно такой, какую ожидала мисс Силвер.
— Это ужасный человек. Он буквально вломился в наш дом с предложением его купить. Мистер Джонс, агент по жилью, не имел права напускать его на нас. Мы ничего ему не поручали, мы всегда имели дело с Мартином. От него приходил мистер Блаунт — это другой покупатель.
Мистер Мартин тоже не имел права присылать его, но у него хоть было оправдание — мама намекнула, что мы готовы все обсудить, если появятся предложения.
Мисс Силвер пристально на нее посмотрела.
— Мне кажется, мистер Уорпл желал узнать, согласны ли вы теперь продать дом. Правда, он уверял, что больше им не интересуется, но как-то малоубедительно. Он настойчивый, настырный, но что-то его тревожит.
Алтея сказала:
— Он ужасный!
Они пили чай, когда в дверь позвонил Николас Карей. Справедливо рассудив, что ее присутствие здесь необязательно, мисс Силвер надела пальто и шляпу и ушла.
Оказавшись на Уоррен-Крисчент, она свернула на улицу Уоррен-роуд. У здешних домов сады были либо площадью в три четверти акра, либо в полтора акра. Из телефонного справочника она узнала, что дом, принадлежавший сестрам Пим, «Остролисты», занимал больший участок. Это было трехэтажное здание с большой викторианской теплицей. Кусты остролиста, давшие дому название, когда-то были подстрижены в форме птиц и зверей, но без должного ухода со временем потеряли с ними сходство. Войдя во двор, мисс Силвер с отвращением оглядела их и поднялась на крыльцо. Она позвонила, и дверь тут же открыла Лили Пим. Конечно сразу же было сказано, как им трудно — всего одна прислуга! Все мисс Пим помнили времена, когда дом обслуживал целый штат прислуги: кухарка, горничная, экономка, не говоря уж об уборщице, которая раз в неделю драила полы, и о мальчике, который чистил обувь, ножи, помогал в саду, где, конечно, имелся и настоящий садовник. Теперь у них была только Дорис Уиллз, да и та уходила в половине третьего. Все мисс Пим терпеть не могли открывать дверь, Мейбел и Нетти были в этом более солидарны, и на звонки выходила Лили. Единственной издержкой такого порядка было то, что Лили не умела отказывать торговцам и сборщикам пожертвований.
Она тупо уставилась на мисс Силвер, не отпуская ручку двери. Мисс Силвер улыбнулась.
— Мисс Лили? Мы с вами встречались несколько часов назад в «Лодже», я живу у Алтеи Грэхем. Мое имя Силвер, мисс Мод Силвер.
Лили засветилась от радости.
— Так это вы! Да-да, просто вы в шляпке, и я…
В двери гостиной показалась Мейбел Пим. Она бросила испепеляющий взгляд на Лили и тут же изобразила предельное радушие.
— О, мисс Силвер, проходите, пожалуйста! Как хорошо, что вы зашли!
Конечно невежливо было бы сравнивать чувства Мейбел с теми, которые испытывает волк, собравшийся добыть овцу и вдруг увидавший, что к нему добровольно направляется ягненок, но кроме самой Алтеи ей хотелось затащить в свою гостиную именно мисс Силвер.
Войдя, мисс Силвер сказала:
— Я очень огорчилась, что ваш любезный визит к мисс Грэхем поневоле оказался таким коротким из-за ее нездоровья. Нет, подумала я, надо зайти к вам и сообщить, что ей удалось немного поспать, и теперь она чувствует себя гораздо лучше. Конечно, все эти события — страшное для нее испытание.
— Естественно. — Мейбел подыскивала слова, с которых можно было бы начать разведку, но вмешалась Лили.
— Я представить себе не могу, что бы я делала, если бы нашла нашу мамочку убитой, да еще где-то в саду, в каком-то домике…
Сестры одновременно воскликнули: «Лили!» — но это не возымело никакого действия.
— Правда, у нас не было павильона, а мама перед смертью несколько лет была прикована к постели. Но если бы она была ходячая, а я бы ее нашла — ну, например, в кустах, — я бы не знаю, что со мной было!
— Лили! — Тон Мейбел стал угрожающим.
Хоть не очень отчетливо, но Лили поняла, что ей лучше прикусить язык. Некоторое время она сидела молча, слушая разговор мисс Силвер с сестрами и вертя головой из стороны в сторону, чтобы видеть говорящего.
Мейбел распирало от вопросов об Алтее.
— Значит, вы решили, что она так окрепла, что ее можно оставить одну?
Мисс Силвер укоризненно покашляла.
— Мне не пришлось оставлять ее одну. С ней мистер Карей.
— Николас Карей! — хором отозвались Нетти и Мейбел.
— О да. Они ведь большие друзья? В сущности… — она чуть запнулась:
— Но может быть, это не всем известно?
Конечно не сейчас, не во время траура…
Фрэнк Эбботт многое потерял, что не мог видеть свою приятельницу мисс Силвер в роли доброжелательной подруги, которая ухитряется сказать и слишком много, и слишком мало о тайне, в которую ее посвятили. Мейбел и Нетти наперебой старались убедить мисс Силвер в том, что они были в самых близких отношениях с покойной миссис Грэхем, что она им полностью доверяла. Между ними давно было решено, что Николас Карей, может, и очень привлекательный молодой человек, но на него нельзя положиться. Судите сами: он бросил Алтею и на пять лет укатил в какие-то дикие дебри!
— Нам так ее было жаль!
— Она из-за этого так переменилась!
— Совершенно ненадежный молодой человек!
Мисс Силвер переводила взгляд с одной на другую.
— Вы действительно так считаете?
Длинный нос Мейбел Пим слегка дернулся.
— Вы видите, что случилось, стоило ему приехать?
Лили нарушила свое молчание.
— Миссис Грэхем не позволяла им пожениться, — сказала она. — Их прислуга, миссис Стоукс, сказала Дорис Уиллз, а Дорис — мне. Она сказала, что все у них было очень… ну прям как в книге, и теперь, когда он возвернулся, она не удивится, если все у них пойдет по-новой, только миссис Грэхем будет изо всех сил тыкать им палки в колеса. Вот что сказала миссис Стоукс.
Если бы Мейбел умела краснеть, она бы покраснела за Лили. Быть точной — эго хорошо, но совсем не обязательно точно повторять неграмотную речь миссис Стоукс. Она одарила ее надменным взглядом и сказала, что не слушает сплетен.
Выслушав вердикт о ненадежности Николаса Карея, мисс Силвер робко сказала, что оказалась в очень деликатной ситуации и что ей будет полезна любая информация, которую смогут дать только давние друзья мисс Грэхем, такие, как сестры Пим. Многие звонят, спрашивают о ее самочувствии, называют себя друзьями. Но, согласитесь, тут важно знать, кто действительно был близок с семьей Грэхем.