Я старалась отбросить все мысли о муже, но это удавалось с трудом. При звуке его голоса я вздрагивала и с радостью прислушивалась к каждому слову, часто наблюдая за ним со стороны. Когда Джосс уезжал, мне казалось, что он непременно отправляется к Изе, и я живо представляла их в объятиях друг друга.
Может, Мэдден держит Эзру в страхе? Но почему? Я заметила, что многие боятся мужа, и однажды заговорила с Джоссом о том почтении, которое выказывают ему служащие. Но он немедленно пресек мою попытку:
— А что им остается? Они ведь зависят от меня.
— И в некоторой мере — от меня.
— С вами приходится считаться.
— Не издевайтесь.
— Я абсолютно серьезен, — воскликнул Мэдден.
Я постоянно припоминала мельчайшие подробности наших разговоров.
Что же касалось Эзры, то он считался мастером своего дела и имел долю акций компании. Если его отношения с Джоссом разладятся, генеральному менеджеру придется уйти. Неужели он поэтому закрывает глаза на любовную связь жены с хозяином? Поверить в это было трудно. Эзра очень любил животных, и его отношение к Уэттлу доказывало это. Не может столь мягкая и добрая натура пасть так низко. Хотя кто знает, чужая душа потемки.
Джосс же умел навязать свою власть, и люди вели себя в его присутствии соответственно.
Лучше прекратить думать о нем. Мэддену не нравится, что я провожу много времени в компании Джереми Диксона. Он не высказал это мнение прямо, но намеки на недовольство были. Ну и пусть!
Иногда по утрам мне приходилось ездить в город с Джимсоном Лодом, так как муж старался уехать значительно раньше. Мой попутчик очень напоминал мать и казался таким же безликим. Джимсон постоянно рассказывал о бухгалтерии, которую принял после Тома Полинга. Я понимала, что следует разобраться в бумагах и подсчетах, но больше интересовалась работой других отделов.
Иногда меня изумляло, зачем Бен отдал мне львиную долю акций процветающей компании. Он словно присутствовал рядом и заставлял меня идти вперед. В голове все время звучал голос человека, который боготворил опалы и хотел, чтобы я тоже заразилась этой страстью. Должно быть, любя Джессику-старшую, Бен считал меня почти дочерью, о которой беспокоился. Кроме того, он обожал Джосса… Тот вырос достойным сыном своего отца, стал не слишком разборчивым в средствах, безжалостным авантюристом — человеком своей земли и своего времени.
Зачем Бен заставил меня выйти замуж за Мэддена? Куда подевалась его житейская мудрость? Наверное, хотел спасти от скучной жизни в Дауэре. А может, предчувствовал, что не пройдет и года, как я влюблюсь в Джосса?
Знал ли друг об отношениях сына с Изой? Видимо, такой тип женщин ему не нравился. Подарив Джоссу молодую жену, он, скорее всего, намеревался положить конец этой затянувшейся связи. Пусть Бен любил меня и желал лучшего, но никто не застрахован от ошибок. Кроме него, никто не испытывал ко мне подобных чувств. Я вспомнила, как ребенком задавала себе вопрос о материнской любви, которой никогда не знала. Моя родная мать умерла, так и не одарив дочь заботой и лаской.
До боли хотелось, чтобы меня любили так, как Изу. Обернись мое замужество иначе, и я бы чувствовала себя счастливой. Мы узнали бы друг друга лучше, и со временем Джосс стал бы относиться ко мне так же, как я к нему.
Вечером того дня, когда организовывалась «Охота за сокровищами», в доме зажгли тысячи свечей. Все выглядело столь романтично, что у меня больно сжалось сердце при мысли о чувствах к мужу.
Когда я одевалась, явилась Лилия и предложила помочь.
— Какое красивое платье! — искренне воскликнула девушка.
Ярко-синий павлиньего цвета наряд был сшит не по последней моде, за которой я никогда не гналась. Многослойная шифоновая юбка напоминала криолин. Лиф плотно облегал фигуру, красиво обнажая плечи.
Лилия показалась мне очень хорошенькой в скромном сером шелковом платье, самолично расшитом розочками.
— Может, помочь вам причесаться? — предложила она.
Я уже подняла волосы высоко вверх так, чтобы прическа соответствовала платью.
— Спасибо, сама справилась.
— Вы будете иметь бешеный успех. Такие красивые платья есть только у Изы Бэннок.
— Надеюсь.
— Ей присылают ткани из Англии. Интересно, что эта дама оденет сегодня? Для игры выбирают партнеров, это традиция. Мистер Хенникер отдал это право дамам.
Перспектива свободного выбора меня воодушевила. Я сама предложу Джоссу играть в паре. И это будет началом нового этапа наших отношений, ибо разлад между нами произошел исключительно по моей вине. Придется сделать первый шаг.
Я вспомнила первые дни совместной жизни. Отдельные комнаты были моей идеей. Теперь мне не хотелось, чтобы наш брак остался формальностью. Меня обуревали неизведанные эмоции, и теплилась слабая надежда разделить их с Джоссом. Я, конечно, не собиралась сдавать позиции. Семья предполагает равноправное партнерство. Придется мужу распрощаться с Изой и другими амурными приключениями.
— Я хотела пригласить мистера Диксона, если вы… — скромно сказала Лилия.
Мой вид выдал изумление, и она продолжила:
— Если вы не пригласите его.
— Я об этом не думала, — ответила я, и девушка вздохнула с облегчением.
В этот момент в комнату вошел блистательный Джосс. На нем был ярко-синий бархатный сюртук под цвет моего наряда и белоснежная рубашка с оборками у шеи. Муж выглядел еще более высоким, чем обычно, и цвет пиджака подчеркивал голубизну его глаз. Лилия извинилась и поспешно убежала.
— Она похожа на пугливого зайца, — сказал муж.
— Вы прекрасно выглядите.
Он довольно посмотрел на свое отражение в зеркале и улыбнулся.
— Вам я, должно быть, напоминаю павлина.
— Подобный цвет действительно присутствует в оперении птицы. Кстати, а почему никто, кроме Бена, не называет вас в глаза Павлином?
— Лучше делать это за спиной, а не в присутствии моей любящей женушки, она ведь может обидеться. Кличка пристала еще в детстве. Я постоянно возился с павлинами и непомерно гордился собой.
— Ваше любование собой не прошло с возрастом.
«Зачем усугублять?» — ругала себя я и боялась выдать истинные чувства. Джосс иронично усмехнулся.
— Значит, вам по душе мои гордость и высокомерие. Рад, что хоть чем-то доставил вам удовольствие.
Я боялась поднять глаза, чтобы не сказать лишнего. Время еще не пришло. Джосс может оттолкнуть меня. Он расскажет Изе, что я поддалась его обаянию и теперь стану покорной женой.
Внезапно муж обнял меня за плечи и повернул к зеркалу.
— А мы подходим друг другу. Красивая пара. Сами-то вы себе нравитесь? В вас ведь тоже есть что-то павлинье.
— Надеюсь, не столь ярко выраженное, как у вас. Вы чересчур тщеславны, вас не волнует чужое мнение, мне же оно не безразлично.
— Слава Богу, что кое-что до вас дошло. Вы потихоньку начинаете узнавать меня.
— Похоже, немножко.
— Это опасно.
— Я постараюсь не лезть на рожон.
— Не будьте столь уверенны в себе.
— Мы опять дерзим друг другу.
— Наши отношения построены на бесконечных пререканиях.
— Может, наступят перемены, — сказала я, страшась, что он заметил дрожь в моем голосе.
— Все меняется — так говорят.
Мне внезапно захотелось сказать мужу, что нам пора отбросить пустые споры и чаще бывать вместе. Он обязан рассказать мне о своих отношениях с Изой и о том, насколько далеко они зашли. Я надеялась, что настало время наладить семейную жизнь, и при малейшем внимании с его стороны выложила бы все, что держала на душе.
— Говорят, что леди имеет право на выбор партнера. Мне хотелось бы играть в паре с вами, — поддавшись чувствам, выпалила я, мечтая быть рядом с Джоссом, ходить с ним за руку по дому, искать сокровища, а точнее — счастье, которое мы должны обрести вместе.
На несколько мгновений наступила тишина. Я сделала первый шаг и поймала его заинтересованный взгляд на себе. Сердце учащенно забилось.