Последние наши наблюдения относились только к одной собаке, но зато аналогичные явления встречаются уже в литературе. Нам надо было разобщить желудок с двенадцатиперстной кишкой, для чего мы разрезали привратниковую часть желудка пополам, зашили оба конца и в каждую часть желудка вставили по фистульной трубке. Собака перенесла операцию сначала вполне хорошо, но через неделю стало заметно патологическое явление - беспричинная игра мышц, сначала головных, затем передних конечностей и т. д. Дело окончилось общим столбняком.
Итак, мы видим: после перечисленных нами оперативных приемов развивается ряд функциональных и органических изменений в организме собаки. По нашему мнению, все эти изменения есть результат рефлекторных раздражений с брюшной полости. Другая возможная точка зрения - именно, не есть ли это какое-либо следствие расстройств пищеварения - едва ли бы оправдывалась, так как случавшиеся расстройства пищеварительного канала не были ни значительными, ни постоянными. Предположение о рефлекторном характере описанных явлений тем более делается вероятным, что нас несомненно был налицо ненормальный раздражитель. Так, в первой серии опытов нарушалось нормальное положение кишки, и она подвергалась необычному травматизму, во второй - указанные мною выше ритмические удары прямого мускула постоянно раздражали стенку кишки и в третьей - растягивающийся от больших партий пищи желудок сильно напрягал мостик к маленькому желудочку. В чем же состоит этот рефлекс и какова его ближайшая натура? Стоматиты можно было бы объяснить прежде всего рефлекторными анестезиями. Это предположение выиграет в ваших глазах, если добавить, что язвы наблюдались как раз на местах, которые наиболее подвергаются давлению или ударам при акте еды. Но такая точка зрения не согласовалась бы с описанными выше поражениями кожи. Можно было бы, конечно, думать о рефлекторных изменениях кровообращения, но мне не верится, чтобы сосудистая система могла иметь такое быстрое и резкое влияние на ткани и органы. Сколько раз приходится у лабораторных животных перерезать сосудосуживающие или сосудорасширяющие нервы, однако нарушение тканей не бросается в глаза. Кажется, что все описанные явления всего полнее объединялись бы при предположении, не имеют ли здесь места трофические рефлексы. Те же самые причины, которые при нормальном состоянии тканей проходят бесследно, у оперированных нами животных, благодаря рефлекторным трофическим изменениям, вызывали бы и стоматиты, и поражение кожи, и все прочее. Относительно этого трофического рефлекса во всем его объеме можно было бы составить такое представление. Организм есть ассоциация органов. Последние служат друг для друга, так что каждый орган находится в известном соотношении с другим. Можно привести несколько примеров, доказывающих, что одни органы живут в известных случаях насчет других. Достаточно общеизвестного примера с голоданием. Нет сомнения, что и при других патологических состояниях одни органы жертвуются, чтобы отстоять целость всего организма. Мы знаем далее, что сильно раздражающие влияния на внешнюю поверхность тела тормозят действие всего пищеварительного канала. Почему же не предположить наоборот? Почему пищеварительный канал не может также влиять угнетающим образом на жизнь других органов?