Л. В. Попов: Вы, кажется, говорили, что язвам в полости рта предшествует набухание десен?
И. П. П а в л о в: Да.
Л. В. П о п о в: Так что вся картина ваших стоматитов делается похожей на ртутные стоматиты. А это сходство наталкивает все-таки на мысль: не есть ли стоматиты следствие отравления какими-либо ядами?
И. П. Па в л о в: Этого не может быть. Стоматиты в наших случаях развивались так рано, что нельзя их объяснить брожением пищи, так как само брожение не успевало еще начаться.
Л. В. П о п о в. Могла бродить старая пища. Но последнее замечание я сделал только ввиду сильного сходства стоматитов и нисколько не настаиваю на только что высказанном мною предположении. Наконец о полученных Вами параличных явлениях. Вы сказали, что трудно их объяснить рефлексом. А между тем известна целая группа функциональных параличей от травмы. Упомяну хотя бы так называемые железнодорожные параличи. Может быть, и Ваша травма, наносимая животным, была причиной паралича. Поэтому интересно было бы анатомически исследовать спинной мозг. И даже если бы получились отрицательные результаты таких исследований, то все же можно было бы объяснить параличи травмой. В заключение позвольте поблагодарить Вас за доклад, вызвавший такой живой обмен мыслей.
Экспериментальная терапия как новый и чрезвычайно плодотворный метод физиологических исследований
Господин президент!
Милостивые государыни, милостивые государи!
Я позволю себе начать с второстепенного, если хотите. вопроса, но такого, который мне представляется чрезвычайно типичным в смысле физиологическом, вопроса, поднятого, если судить по некоторым свидетельствам, еще в кассической древности и которым наблюдатели уже много занимались в XVI, XVII и XVIII веках. В начале прошлого столетия он впервые стал предметом анализа, но только в конце XIX века можно было считать его разрешенным.
Я хочу говорить о смерти животнаступающей после перерезки блуждающих или пнеймогастрических нервов в области шеи. Внимание первых анатомов было привлечено одной странной особенностью в сложной структуре животного организма: это были два белых волокна, симметричных, довольно тонких, покрывающих своими разветвлениями почти все главные части тела, подобно паутине; откуда и их название: блуждающие нервы.
Распространение этих нервов по главнейшим частям тела заставляло, естественно, верить в их большое значение для животного организма, и это, вероятно, и вызвало к жизни с самых давних времен физиологический опыт перерезки этих, так называемых блуждающих нервов.
Произведенные опыты подтвердили догадки: единственный по своей протяженности нерв обнаружил исключительное функциональное значение; его нарушение неизбежно вызывало смерть животного. Но исследователи не остановились на этом, им нужно было больше.
Один за другим возникли следующие вопросы. Какого рода нарушение вызывается перерезкой? Почему эта перерезка ведет к смерти? Нет ли какого-нибудь способа предупредить этот роковой исход? Вскоре предмет представился настолько сложным, что первые наблюдатели не решились бы, может быть, к нему приступить, если бы предвидели все его трудности.
До XIX века по вышесказанному вопросу имелось лишь несколько отдельных более или менее удачных предположений; смелый наблюдатель всегда оставляет после себя некоторые следы, приближающиеся к истине, несмотря, быть может, на наименее благоприятные для его работы условия.
Некоторые особенности, представляемые ваготовированными животными, могли, конечно, породить предположения для объяснения причин их смерти; это были: ненормальное дыхание, патологический процесс в легких, резкое исхудание (у птиц) и т. д. Все эти симптомы, очевидно, нельзя было изучать в отдельности и оценить их с достаточной глубиной, дабы избежать смерти. Для этого прежде всего необходимо было бы создание обширного отдела физиологии, отдела нервов. Только благодаря великим открытиям XIX века физиолог смог разложить таинственный нервный аппарат на его простые элементы.
Специальное изучение блуждающего нерва дало неисчислимые материалы о его функциях. Различные категории его волокон почти достигают числа 100; это легко понять, так как блуждающий нерв сообщается по крайней мере с десятком различных органов и в каждом из них с рядом изолированных частей, как, например, чувствительные и рефлекторные поверхности, мышцы, кровеносные сосуды, различные железы; следует добавить, что во многих случаях эти связи с органами двойные, антагонистичные. Так что если внимание анатомо было главным образом обращено на распространение ветвей блуждающего нерва, то современный физиолог прямо поражается почти неисчерпаемой разносторонностью его функций.