Большая каменная лестница. Возвышенную часть парка Бренна соединил с долиной Славянки монументальной каменной лестницей в 64 ступени. Она украшена балюстрадой с вазами и двумя парами мраморных и чугунных львов.
Чтобы зрительно усилить эффект длины лестницы, Бренна прерывает ее площадками и суживает кверху ширину марша. Лестница органически вписалась в профиль местности и окружающий пейзаж. Вместе с нарядным ансамблем Больших кругов она придает торжественный вид этому участку парка, подчеркивая его официальную парадность. С площадки лестницы и береговой дорожки раскрывается живописная панорама долины Славянки.
Уже после отъезда В. Бренны из России парковый ансамбль Павловска продолжают совершенствовать и украшать А. Н. Воронихин и К. И. Росси. Выдающиеся мастера в области архитектуры малых форм, они оставили большой след в садах Павловска, внесли в него новые черты. Воронихин, работая во дворце, не забывает уделять внимание и парку. Будь это пристань с гранитными львами-сфинксами у Трельяжа, или мраморные кентавры на старом мостике у дворца, или аллея ваз в Собственном садике - во всем виден тонкий вкус зодчего. С большим мастерством и художественным тактом он включается в ансамбли, созданные предшественниками. Так, устраивая в 1811 году Воздушный театр рядом с Большими кругами Бренны, Воронихин выполнил его в традиционных формах садовой архитектуры XVIII века. Стены и кулисы на сцене театра составляют трельяжные решетки, обсаженные зеленью. Благодаря такому приему Воздушный театр органически влился в ансамбль кругов с их боскетами и стриженой зеленью.
Перспектива аллеи, связывавшей круги между собою, замыкалась площадкой с нарядной Турецкой палаткой - деревянным шатром, увенчанным резным орлом. Палатка, созданная по проекту Бренны, была красочно расписана П. Гонзаго и использовалась семьёй Павла I во время церемоний, устраивавшихся на Парадном поле.
Турецкая беседка. Большую роль в формировании архитектурного ансамбля Павловска сыграл К. И. Росси. Его первыми работами в парке были нарядные беседки и павильоны в характере парковой архитектуры начала XIX века. Взамен обветшавшей Турецкой палатки Росси создал в 1815 году живописный боскет в виде деревянного трельяжа, оформленного зеленью и цветами в чугунных вазах классического характера. Новая беседка Росси, по традиции называвшаяся Турецкой, отлично вписалась в ансамбль Больших кругов. Аналогично он оформил и Хмлеую беседку у моста Пиль-башни. Здесь кроме стриженых лип умело был использован хмель, обвивавший деревянный каркас постройки. Ряд легких парковых беседок был решен архитектором в формах позднего классицизма. Материалом для них являлось дерево. Таковы были беседка-навес над скульптурой памятника дочери Павла I Александре работы Мартоса и беседка на острове княгини Ливен, носившая название Храма любви, не сохранившиеся до нашего времени.
Почти рядом с Турецкой беседкой расположена Молочня, когда-то скрытая в густой чаще леса. Раньше здесь заканчивался парк, переходивший далее в лесной массив.
Молочня. Сентиментально-романтические настроения, идеализация сельской жизни еще в первые годы создания Павловска вызывали появление ряда пасторальных построек. Тогда были сооружены Старое шале, Эрмитаж, или Хижина монаха, Шарбоньер - хижина угольщика. Теперь Камерон добавил к ним Молочню - сентиментальный пересказ Хижины крестьянина. Она была сооружена в 1782 году в глубине парка, в густом лесном массиве. Это довольно простой и обширный павильон, крытый соломой. Навесы высокой крыши опирались вокруг здания на древесные столбы и ствол большой, росшей рядом березы, проходивший через крышу. Стены павильона сложены из валунов и булыжника, в подражание альпийским сельским постройкам. На специальной вышке крыши висел колокол, по сигналу которого сгоняли скот, пасшийся в лесу.
Внутри павильона размещался коровник со стойлами для шести коров, помещение для хранения молока и молочных продуктов и нарядный салон для отдыха.
В неожиданном контрасте с нарочито простым обликом внешней архитектуры павильона были созданы отделка и убранство салона. Стены его покрывали белые фаянсовые плитки, на мраморных столах и полках стояли блюда и вазы старого китайского и японского фарфора. Мебель с позолотой, шелковые драпировки, нарядная роспись плафона, выполненная по проекту архитектора Ф. Кампорези, придавали салону роскошный вид. В большой фарфоровой японской вазе с серебряным краном, стоявшей на треножнике в центре комнаты, обычно было налито свежее молоко. В жаркий день придворные заходили сюда, чтобы выпить кружку холодного молока, свежих сливок и отведать душистого черного хлеба. Все это создавало иллюзию простой сельской жизни и общения с природой. Но дальше этого знакомство с «сельской простотой» не заходило.