В 1784 году под руководством Бренна живописцы Рудольф и Иванов завершили роспись Вольера.
Так павильон простоял до конца XVIII века, постепенно ветшая. Мебель его тоже пришла в ветхость. Античную коллекцию перенесли во дворец, и к 1818 году Вольер постепенно превратился в цветочную беседку, о которой вспоминает Сен-Мор. «В одном из павильонов - группа цветов; наяда орошает их; в чистом зеркале отражены их краски; будуар фонарем, где гвоздика и роза сливают свои сладостные запахи.
В другом - античные надгробия и урны, где резец искусства увековечил слезы.
Меланхолические думы наполняют душу пришедшего; вот верный образ нашей жизни, - этот контраст говорит его сердцу, что радость и печаль так близки».
В наши дни от этой жемчужины Павловска осталась только колонная галерея. Повернутая на юго-запад, она вся просвечена солнцем и слилась с зеленью парка.
С другой стороны Большого дворца стоит, связанная с ним балюстрадой, на краю садика стройная сквозная ионическая колоннада - павильон Трех граций. В тимпанах двух фронтонов павильона - скульп-
Тучные барельефы: в сторону дворца - Аполлон с лирой в окружении атрибутов искусств, в сторону дороги - Минерва, опирающаяся на щит, на котором помещены мальтийский крест и инициалы Павла и его жены.
По примеру римских садов, столбы балюстрады украшены бюстами римских цезарей. Колондада была построена в 1800 году. Тогда же была поставлена скульптурная группа Трискорни - Три грации, - вырубленная из цельного куска мрамора.
Обочина дороги, на которой поставлена колоннада, заставила мастера соорудить высокий цоколь. Он облицован грубой пудожской плитой, уходящей в землю с архивольтом арии.
Контраст легкой ионической колоннады с нарочито утяжеленными формами цоколя напоминает композицию камероновой галереи в Пушкине. Как и в Пушкинском дворце, Камерон в Павловске строил свои замечательные произведения под непосредственным впечатлением античных мотивов.
Храм дружбы, колоннада Аполлона, Вольер и павильон Трех граций - наиболее крупные из произведений Камерона в парковой архитектуре Павловска.
В 1787 году между архитектором Кваренги и декоратором Гонзага началась длительная переписка. Кваренги хотел пригласить для законченного строительством придворного Эрмитажного театра этого великого живописца. Но Гонзага приехал в Россию только в 1791 году. С 1792 года он работал театральным декоратором в Эрмитажном и Большом театрах, а также очень много в пригородах: Павловске, Гатчине, Петергофе и Царском Селе.
Мастер перспективы Гонзага поразил петербургскую публику силой своего исключительного таланта и огромной работоспособностью.
Ветеран русской сцены, актер Сандунов в письме из Петербурга графу Шереметьеву так сообщает об успехах Гонзага в Петербурге. «Недавно к театру нашему в службу принят славный декоратор Гонзага, который своим чрезвычайным искусством удивил, весь город, и первый раз написанные им декорации принудили публику забыть об играемом на тот раз спектакле, заставя всех восхищаться его кистью и разумом, ибо сколь он силен в оптике и колерах, столько же велик и в композиции».
В садово-парковом искусстве Гонзага был крупнейшим мастером свободной композиции, и именно ему Павловский парк обязан теми красивыми пейзажами, которые, несмотря на 150-летнюю давность, поражают своей живописностью.
Трудно сказать, когда именно Камерон отходит от проектировки Павловского парка и где граница его работ, ибо Гонзага уже в 1792 году совместно с ним занимается Павловском. Об этом говорят рисунки и планы, сохранявшиеся до войны в дворцовой библиотеке и в отделе рисунков Государственного Эрмитажа.
Таким образом, оба мастера первоначально были авторами планировки парка. Возможно, что Камерон и Гонзага поделили между собой работу: один вел разбивку зеленых насаждений, другой согласованно с ним проектировал и строил парковые павильоны. Последним был завершен планировкой один из живописнейших уголков парка - район Трех берез.
Гонзага великолепно владел средствами, которые ему давала сама природа: богатой палитрой зелеми, воздушной перспективой, солнцем и тенью, водой, холмами и долинами. Он создал парковую декорацию, проникнутую тишиной и лирикой русской природы.
Из кустов и деревьев, перемежающихся с открытыми полянами, создаются красивые кулисы, которые имеют бесконечные дали русских просторов и небеса с тихо плывущими облаками. Или же в пейзаж вписывается павильон.