Когда меня назначили директором школы, очень обрадовался, что буду иметь возможность осуществлять свои убеждения вместе с педагогическим коллективом, что моим воспитанником станет каждый ученик. Это было накануне Великой Отечественной войны, за плечами у меня был пятилетний опыт работы учителем, впереди вся жизнь, которую не представлял себе без детей.
Советская школа того периода — довоенных лет — создала духовное богатство, сыгравшее большую роль в судьбах нашей Родины. Это богатство — любовь молодого поколения к Родине, готовность отдать за нее жизнь, вера в коммунистический идеал, трудолюбие, глубокий интерес к знаниям. Лучшие педагоги всегда считали правильно организованный труд могучим воспитателем. У нас каждый класс еще до войны имел свой участок, на котором выращивались саженцы плодовых деревьев, в школьной мастерской и в рабочих комнатах трудились юные техники и конструкторы, в летние каникулы старшеклассники работали трактористами, комбайнерами.
Нравственный потенциал молодого поколения, воспитанного советской школой, ярко раскрылся в годы Великой Отечественной войны. Из 147 юношей и девушек шести довоенных выпусков 42 человека отдали свою жизнь на фронтах за свободу-и независимость Родины. Девушки, оставшиеся на оккупированной фашистами территории, принимали участие в подпольных молодежных антифашистских организациях. Одна из них, Вера Повша, руководила молодежной группой, составлявшей и распространявшей среди населения листовки. Девушка была арестована и зверски замучена. Обливавшаяся кровью, Вера в последние мгновения своей жизни нашла все-таки в себе силы воскликнуть: «Да здравствует Родина!»
Я ушел на фронт в самом начале войны, принимал участие в боях на Смоленском направлении и под Москвой, потом на Калининском фронте, в 1942 г. был тяжело ранен под Ржевом и несколько месяцев лежал в госпитале в поселке Ува, в Удмуртии. Когда я вышел из госпиталя и меня демобилизовали как инвалида, стал работать директором Увинской средней школы. Это было трудное время, но полтора года работы в школе оставили у меня светлые воспоминания: у нас был дружный коллектив учителей и школьников, мы заботились о каждом ребенке.
Как только было освобождено от оккупации наше село, я возвратился в родную школу. Двадцать девять месяцев оккупации оставили страшные следы не только в экономике, но и в духовной жизни. Все, что с такой любовью создавали мы в довоенные годы, — кабинеты, библиотека, богатый плодовый сад, — все было уничтожено, даже парты были сожжены. Вместе со старшими школьниками мы, учителя, с большим трудом подготовили классные комнаты и кабинеты к занятиям, взяли на учет всех детей школьного возраста.
Война принесла детям страшное горе — сиротство. Без подлинной дружбы учителя и ребенка, без благородной моральной основы школьного обучения нельзя было даже думать о том, чтобы все дети посещали школу. Духовный мир многих детей был изуродован не только ужасами оккупации, но и атмосферой бессердечности, равнодушия, безразличия к человеческой судьбе, создавшейся в отдельных семьях. В селе появилось несколько детей неизвестно чьих, они жили в жалких уголках, государство тогда еще не могло приютить в детских домах всех нуждающихся.
Чуткость, дружба, коллективизм — эти черты должен вносить в духовную жизнь школы каждый учитель. Я считал, что самой главной задачей в то время было добиться, чтобы мои педагогические убеждения разделяли все учителя. Перед началом обучения и в последующие дни я стремился внушить им, что многие наши трудности можно преодолеть только подлинной человечностью. Ведь многие дети, которые пришли к нам, не знают ласки и заботы. Они насторожены, недоверчивы, некоторые из них озлоблены. Хорошим воспитателем может стать только тот, кто верит, что это в сущности прекрасные дети, что хорошее в них обязательно победит, надо только помочь им в этом. Не отпугивать ребенка недоверием, подозрительностью, сомнениями в его честности и добрых побуждениях, советовал я своим товарищам, не расспрашивать детей об их прошлом, чтобы не бередить их сердечных ран, но обязательно узнать о каждом ребен-ке как можно больше, особенно о тех, кто рано познал горе. Узнать истоки этого горя, но только так, чтобы ребенок не заметил нашей любознательности.
Эти советы были и останутся на всю жизнь моим убеждением. Вера в человека — самое для меня дорогое. Я ревностно хранил и храню ее от осквернения неверием, равнодушием.