— Сив? — сказал я и только теперь увидел, что одна ее нога сломана и вывернута под прямым углом. На бедрах, икрах, плечах чернели кровоподтеки, порванное платье открывало грудь. Минуту-другую я сидел не шевелясь, смотрел на нее с таким ощущением, словно внезапно угодил в глубокий туннель. Все звуки, голоса, рокот моторов, вой сирен смолкли. Не может быть, это не Сив, твердил я себе, глядя ей в лицо. На носу, на щеках проступили веснушки. Я перевел взгляд на босую ногу. На ней виднелась ссадина. Мне нравились ее ноги. Маленькие, изящные, пожалуй, единственное в ней по-настоящему маленькое и изящное, и, на мой взгляд, именно такие, какими должны быть женские ножки. А сейчас жизнь из них ушла. Я повторял себе, что это она, Сив, что я смотрю на нее. Думал о том, что собирался заехать к ней, мы бы проговорили всю ночь, ведь как раз нынче вечером и ночью я бы постарался убедить ее, что ей нужно непременно переехать на Мелё, где мы построим себе дом, большой, красивый, наверху, возле крепости, поодаль от других. Заведем ребятишек и будем счастливы. Я брошу пить, и скандалить, и делать глупости. Мы же замечательно подходим друг другу, и я знал, как поступить с усадьбой, которую предстоит отстроить заново, она станет более удобной и практичной, чем старая допотопная развалюха. Вот чем я займусь, обоснуюсь на земле, остепенюсь, а все прочее, что толкало тебя на скверные поступки, заставляло снова и снова позориться на виду у всего города, все это никуда не исчезнет, но будет тихо-спокойно лежать, потому что ты заживешь по-другому, ко всему этому я за много лет привык, но смириться так и не сумел, не с кем было поделиться, вот что плохо-то, я — Весы, а Весы стремятся к гармонии и равновесию, каждому, кто мало-мальски разбирается в звездах, это известно, а ты была Скорпионом, которому необходимы Весы, мы двое нужны друг другу — так что же ты делаешь здесь, в обломках дома Стейна Уве Санна, доброжелательного полицейского, которого ты снова и снова унижала, а он и не догадывался?
Я тронул ее лицо. Холодное. Отдернул руку. Стейн Уве открыл ее сумочку, покопался в содержимом. Что-то нашел и вытащил.
Ее обручальное кольцо.
— Она его носила, Видишь?
— Пойдем, а? — попросил Тиллер.
Стейн Уве посмотрел на умершую.
— Она беременна, — прошептал он. — У нее будет ребенок. Мой ребенок.
Я встал.
— Что ты сказал?
Он обернулся ко мне.
— У нее будет ребенок, от меня, — пробормотал он и вдруг не выдержал, точно с цепи сорвался, бросился к ней, оттолкнул меня, упал подле нее на колени, прикрыл ей рваным платьем грудь. Потом взял ее руку, поднял, надел на безымянный палец обручальное кольцо. Наклонился, прижал ее руку к лицу, стал целовать. Да-да, осыпал эту руку поцелуями и повторял ее имя, снова и снова. Я смотрел на Сив, на ее впалый живот. Потом отошел к Тиллеру.
— Тебе что-то нужно? — спросил он.
Я долго молчал. Стейн Уве по-прежнему сидел, держа руку Сив. Я понятия не имел, что делать.
— Ты не знаешь, кто отец? — спросил Тиллер.
— Стейн Уве думает, ребенок его.
Тиллер посмотрел на меня, и взгляд его говорил, что ему хорошо известно, как много в мире всякой мерзости, но он не перестает удивляться такому положению вещей.
— Гроб несут, — сказал Тиллер Стейну Уве.
— Нет, пускай подождут, еще не пора, — тихо проговорил Стейн Уве и принялся счищать застывшую глину с ее рук, бедер, щиколоток. Попробовал отряхнуть платье. Я еще раз глянул на Сив, отвернулся и медленно побрел прочь от Стейна Уве и Тиллера.
Стейн Уве встал, окликнул меня:
— Ты что, уходишь?
— Да, ухожу, — на ходу сказал я.
Он догнал меня, схватил за плечо, пытаясь остановить.
— Роберт, не уходи! — Ему не хотелось оставаться тут одному. Потому он и старался меня задержать.
Я высвободился, увязая в грязи, дошел до края оползня, вылез на тропинку, раздвинул толпу и зашагал к дороге. Еще раз оглянулся назад, посмотрел на оползень. Стейну Уве что-то вкололи, и он опять пытался отделаться от Тиллера. Больше я не оборачивался, не знаю, что было дальше, я так еще и не смог съездить потолковать с ним. Мне совершенно не нравится вся эта ложь, с которой ему приходилось мириться, не по душе, что об этом знал весь город. Нет, он такого не заслуживал. Я услышал внизу, на оползне, чей-то крик, выбрался на дорогу и направился вниз, к Нурдре-гате. Прошел мимо «Брейдаблика», не отрывая глаз от асфальта. Обогнул поворот, миновал дом Хуго и Бетти, отметив краем глаза, что грузовичок на месте, возле гаража. Бетти скребла граблями газон. Остановилась, посмотрела на меня, окликнула по имени. Я продолжал идти. Мимоходом углядел, что на кухне кто-то есть. Вроде бы Хуго. Сидит, склонясь над столом. Все-таки едва ли он. Но я не ошибся, это действительно был Хуго.