У магов была магия в венах. Но у народа Регарда она была в душах. Она текла, как кровь, давала им силу и ловкость, какие и не снились магам или людям, пока они не видели это в бою.
А бой уже шел.
Его народ взлетал с боевыми криками. Огонь сталкивался с плотью, сталь — с костями, воины Регарда боролись за жизни и свой город.
Лидер клана, Давин, кричал приказы с башни. Его меч сиял во тьме, он одним взмахом обезглавил дракона. И тут драконы с их всадниками поняли, что так просто не победят, что у народа здесь был трюк, какого не было у людей.
И они, что интересно, не спешили выдыхать огонь.
Порой проклятие помогало.
Огонь вредил домам, но жителей не трогали, и Килан собирался показать им, почему.
Он прыгнул в небо, его тело сжалось, все кости в теле разбились и изменили форму, полетев.
Он расправил черные крылья и издал оглушительный рев, что сотряс землю и вселил страх во всадников и их глупых тварей.
Килан не был человеком. Он знал, что притворяется им. Он знал, как ощущается свободный полет и огонь, вылетающий из легких.
Килан был драконом с острыми зубами, серой и черной чешуей, что блестела в свете луны, и хвостом, что взмахами сбивал всадников с огнедышащих драконов в лес.
Он посмотрел на свой народ и отдал один приказ.
— Собраться, — крикнул он, и все они приняли облик драконов.
Было ясно, когда драконы сгрудились перед нарушителями, что всадники выбрали не ту деревню. Они попали в логово последних живущих драконов.
Быстрее любого чисто- или полукровного дракона и крупнее, Килан знал, что однажды возглавит клан. Это было в его крови. Ощущения зверя потрясали. Он уже овладел изменением облика. Ему было суждено быть великим драконом, защищать всех в клане. Это был тяжкий долг, Килан ожидал этого с волнением.
Он посмеивался, пока всадники осознавали, что им потребуется вся магия, чтобы получить шанс на победу. И он выдохнул огонь и убил троих раньше, чем они успели атаковать.
Он вернулся в облик человека и, проехав по земле, забрал меч и щит. Заклинатели были медленными. Они долго строили нужное заклинание, добавляли в него энергию. Он знал из историй матери, когда был ребенком. Она росла близко к Скал, городу в Кьесе, где жило много магов, так что рассказывала ему поразительные истории, которые слышала и видела, перед сном.
Пока они стояли там, размахивая руками и собирая энергию, он вонзил меч в живот одного мага, и тот закричал, как роженица. Вытащив меч, Килан смотрел, как мужчина истекает кровью и сгибается.
Кровь капала с меча Килана, он посмотрел на мужчину с ненавистью. Бой даже не радовал. Это была вся магия, что они знали?
«Разочарование».
Еще один бросился на него с длинным посохом, что сиял синим, как океан в свете солнца.
Килан повернулся и лишил мага головы.
Боевой клич раздался сзади, Килан повернулся и пронзил живот другого мужчины в плаще. Тот выронил кинжал и сжал руками лицо Килана.
— Грязный пес. Ты пожалеешь об этом.
Жар исходил от ладоней мага, ударял Килана в лицо. Но, к его удивлению, к удивлению мага, энергия просто впиталась в его тело и засияла.
Как у божества.
Глаза мага расширились и погасли.
— Пожалею? — процедил Килан. Он поднял мага мечом, алая кровь хлынула из его рта, меч вонзился глубже, костяшки Килана врезались в его грудь. Он отбросил мага к его безголовому товарищу.
Он поводил плечами и перевел дыхание. Поток энергии бурлил в его венах, его окружали звуки смерти. Он мог делать это часами.
Происходило что-то новое. Он посмотрел на кожу, сияющую как лучи солнца. Невероятно.
Поцелуй Энит Аруэ.
— Это последний глупец из тех, что решили биться на земле, — сказал его отец Давин, приближаясь. — Остальные сбежали.
— Стыдно, — сказал Килан, сияние угасало. — Я только начал.
Диван посмотрел на него, щурясь.
— Что это было?
Килан изобразил неведение. Он моргнул.
— Ты о чем?
Дилан скептически смотрел ему в глаза. А потом вдохнул и кивнул на мертвые тела на земле.
— Их нужно сжечь.
Давин с тяжелом шерстяном плаще с меховым подбоем подошел с боевым молотом в руке. Его светлые волосы были длинными, как его борода, а у Килана волосы были короткими, а лицо — бритым. Давин опустился на землю и поднял отрубленную голову за волосы. Он прищурился.
— У этого метка Каннана. Он вернется с полнолунием, если его прах не развеять.
Килан вытер меч о меховой плащ и опустил его. Он скривился от символа на затылке мертвеца. Звезда с Х в центре.
— Шутишь. Я думал, это легенды.
— Они рождаются из правды, — сказал его отец, отряхнув руки. — Это проклятые. Не все знают, что они могут вернуться за спиной и перерезать горло. Сжечь их.
— Они устроили беспорядок, а нам убирать. Смотри, что они сделали с половиной домов, — Килан повернулся к Хольгару, городскому кузнецу, вытирающему рот. Он порвал горло магу острыми клыками и вернулся в облик человека. — Почему они не могут быть нормальными людьми?
— Это скучно, — сказал Хольгар. — Я так не веселился с первого полета. Боги проверяли нас, убеждались, что мы помним свою суть. Мы воины, юноша. Не забывай.
— Верно, — кивнул Килан. — А воины не расслабляются.
— Точно. Осмотрись. Сегодня не пал никто из твоего народа. Маги, что убежали, будут убиты раньше, чем смогут рассказать, что видели последних драконов.
— Уверен? — Видар встал рядом с Киланом. — Нельзя, чтобы мир узнал о нас.
— Думаешь, мы не знаем этого? Мы их найдем, — Хольгар улыбнулся. — Я давно не находил повода сразиться как дракон.
— Хорошо постарался, старик, — Килан похлопал Хольгара по спине. Пока Хольгар сражался в волчьем облике, он предпочитал биться на своих двоих с мечом и щитом. Но… когда того требовал бой, он не колебался, становился драконом, который жил в его душе. Он показал это сегодня.
— Старик, — Хольгар оттолкнул руку Килана. — Я тебя еще не всему научил, щенок.
Килан сжал губы, а Хольгар ушел помогать остальным с избавлением от тел.
— Что ж, друг мой, — он повернулся к Видару. — Вот так свадьба.
15
Амалия жила в новом доме уже месяц. Беруфелл отличался от Скал, но она была благодарна, что ее приняли. Это была рыбацкая деревня в королевстве Фьорд. Амалия, пока росла, помогала маме ухаживать за коровами на рассвете. Она смотрела на Рыдающую гору и представляла, как живется Волкам.
Она отогнала воспоминания. Шансы увидеть родителей были малы. Лучше было идти дальше, даже если воспоминания о хороших временах успокаивали. Но было больно вспоминать, когда она в последний раз видела их.
Она смотрела вперед и понимала, что многие в Беруфелле смотрели на нее. Каждый день все было одинаково, мужчины и женщины выносили товары, менялись и поглядывали с опаской на чужачку.
Она выглядела как маг? Они видели силу, бегущую в ее венах?
Она скрыла темные волосы капюшоном и опустила взгляд. Слиться с блондинами Беруфелла было сложно. Она выделялась, как сорняк на клумбе цветов. После нападения драконов она оставалась почти все время в доме, исцелялась и помогала Руне с вязанием.
— Теперь тебе лучше, и отец думает, что тебе неплохо бы встретиться с Уффэ, — сказал Арос. — Тебе пора научиться владеть мечом.
Она кивнула, успокоенная его энтузиазмом и добротой. Арос направлял и защищал ее. Амалия не отставала, пока шла за ним из дома на центральную площадь. Деревня кипела активностью. Рыбаки продавали улов, свежую курицу разделывали в лавке мясника.
Охотники ушли за добычей. Отец Ароса и два брата были среди них, вооруженные луками и стрелами и копьями. Ароса не брали, чтобы он отвел Амалию на тренировки.