Павший ангел

Павший ангел

ПАВШИЙ АНГЕЛ

... Чёрт!.. Я так сверну к тебе этот рычаг!.. - я судорожно подтянула ноги, пытаясь скомпоноваться на сиденье, занимая как можно меньший объём. Водитель «микробуса», в который я с трудом купила последнее место до дома, по закону подлости находившееся как раз с этим неразговорчивым дядькой, сосредоточенно крутящим баранку уже часа три, в который раз  покосился на меня...

Б-лин! Надо чем-то заняться, или до дома мы не доедем: я во сне чаго-нибудь сломаю, и ... Не-е, нефиг нафиг! Та-ак, где мой телефон? Хоть музычку послушаю!..

Ещё пару минут возни с наушниками (и завистливое оглядывание мирно дрыхнущих пассажиров - спят, гады!) и наконец... «Он был везде и всегда своим, влюблял в себя целый свет, но гнал свой байк, а не лимузин - таких друзей больше нет!.. «Беспечный ангел»  Кипелова - это вещь!..

Через пару минут песня кончилась, и я выжидательно замерла - на моём телефоне  выставлен «случайный выбор» и всегда интересно, что будет дальше... А дальше  - «Падшие ангелы рядом с лицами старых солдат ждут одного лишь приказа - вернуться... вернуться назад!..»Уже интересно!.. А если?..

Я нажала на телефоне следующий трек и «Только одно крыло за спиной осталось навеки от пары крыльев...». А вот это уже серьёзно!..

У меня есть такой способ гадания - не на картах, а предоставляя выбор судьбе - включить случайный выбор - и следующий трек подскажет, что делать... Но сейчас-то я ничего не загадывала!.. Всё чудесатее и чудесатее...

Я наклонилась к телефону, чтобы переключить  на другую песню и - это меня, если не спасло, то определённо уберегло от  «травм средней степени тяжести», как фиксируют в полицейском протоколе. Наш водитель - тихоня, виртуозно матерясь,  с  усилием отворачивал руль, чтобы во что-то не врезаться... Не вышло - «что-то» врезалось в нас!..

Я клюнула носом, но слава всем богам и полубогам, что нос просто упёрся в коленки, т.к. машина явно во что-то вписалась.  Откинув со лба чёлку и какой-то мелкий мусор, выпавший мне на голову при повороте (тщательнЕе убирать надо, дядечка, тщательнЕе!»), я решительно  потянулась к ручке, как вдруг  прямо передо мной в лобовое  стекло впечаталось крыло, здоровенное крыло! Гос-с-поди, да кого ж мы сбили-то!..

С трудом вывалившись из машины, я  успела только заорать «Не надо!» и перехватить дядькину руку с какой-то железякой - он явно собирался приложить ей  то самое, крылатое!.. Да что тут творится!

Я решительно отодвинула дядьку и подбежала к пострадавшему (пострадавшей)... Короче, не до семантических изысков - к чему-то перекошенному, и даже издали опознаваемому, как переломанное! Жуть!

Подойдя поближе, я тихонько убрала напугавшее меня крыло с капота машины и, приговаривая какую-то  успокоительную чушь вроде «Всё хорошо, маленький. Сейчас полечим, бедненький», на автопилоте посмотрела на это...

Я не заорала-то только потому, что  не боюсь всяких жуткостей, придуманных  продвинутыми режиссёрами - «западанцами»:  если передо мной поставить в натуральную величину какого - нибудь «восставшего из ада» и обычного паука - крестовика, я, скорее всего, вежливо попрошу подвинуться первого, и - с криками животного ужаса удеру от второго.

А заорать было от чего - на меня в раме из помятых и явно поломанных крыльев смотрело человеческое лицо! Хотя... человеческого в нем было всё-таки маловато, а вот на гуманоида Крылатый (так я его окрестила про себя, чтоб не заморачиваться с именем, когда более - менее оклемалась) походил здорово!..

Представьте себе обычное мужское лицо, правда, вместо обычного телесного цвета обладающее насыщенным серо-сиреневым «окрасом», а теперь мысленно доведите его (это самое лицо) до крайней степени истощения под девизом «Бухенвальд, вэлком!»; вместо носа присобачьте небольшое утолщение без ноздрей; вместо губ - простую полоску кожи, как у каких - нибудь «тащериц» острова Комодо; а наши  (в смысле человеческие) глаза  трансформируйте в нечто... короче, вместо обычных глаз со зрачком и радужкой на этом лице были глазницы, заполненные чернотой - так показалось с первого раза. Причём эта чернота смотрелась, как закрашенные «зенки» анимэшных девчонок  -  на пол-лица и захватывала даже виски. И эти глаза смотрели - хотя, казалось бы, чему там смотреть, взгляд ведь не фиксируется! - с такой безнадёжностью и болью, что меня словно ударило током: я на своей шкуре ощутила эту безнадёжность и боль!..

Таксист что-то орал, пассажиры, высыпавшие на дорогу посмотреть, кого убивают, верещали, но до меня все эти звуки доносились как сквозь вату: я почему-то знала одно - это странное, переломанное, явно нечеловеческое  существо оставлять НЕЛЬЗЯ!..

Не помню, что я им говорила, но видимо, мои слова (или тот прут, отобранный  у дядьки - водителя, который я непроизвольно продолжала держать в руке) повлияли так, что мне вынесли мои вещи - куртку, дамскую сумочку и баул типа «сидор»; водитель даже отдал деньги за билет и - всё...