-Голова! Болван! - слабым голосом выдавил Шико.
-Что такое? Ты ранен в голову?!
-Да!
Генрих застыл.
-Как это?
-Кто-то приложился о мою голову бутылкой анжуйского, чтоб им кишки повыдирало.
-Кто так поступил с тобой? Я прикажу повесить его на Гревской площади!
-Уж лучше казнить на эшафоте.
-Так это сделал дворянин? Я лично вызову его на дуэль!
-Тише-тише, я не знаю кто.
Генрих пришел в смятение, ощупывая внушительную шишку в кудрявых волосах своего шута.
-Сюда бы надо приложить что-то холодное, - пробормотал он.
-Твои руки достаточно холодны, Генрих.
-Ах, кто же мог сотворить с тобой такое, Шико?
-Будь покоен, сын мой, я узнаю. Я этого так не оставлю.
И Шико закрыл свои блестящие глаза, изобразив, что тут же заснул. Генрих протяжно вздохнул, несколько минут всматриваясь при неверном свете луны, в хитрое лицо гасконца, потом придался своим мыслям и откинулся на подушки. Вскоре он заснул, успокоенный тем, что кошмары не явятся к нему, покуда он не один.
Шико же, привстав, в свою очередь, посмотрел в лицо Генриху, улыбнулся ласково и устроившись поперек кровати крепко заснул.
Глава 3. Драма на охоте.
Через несколько дней, после описанных нами событий, Генрих III и его двор, отправились в Фонтенбло. Королю все было нипочем, несмотря на недавно полученное ранение. Казалось, даже наоборот он приобрел небывалую бодрость духа, коя стала выражаться в непомерной потребности путешествовать.
По ночам Генрих плохо спал, заставляя своего шута Шико в сотый раз пересказывать подробности недавнего приключения. Шико вначале радостно вторивший ему, через некоторое время пришел в неописуемое бешенство при одном только упоминании имен графа Натаниэля де По и герцога де Бурбона.
И тогда, чтобы развеять королевскую тоску, велено было отправляться на охоту.
Шико был рад смене обстановки, потому что хоть он и притворялся перед Генрихом, что юные братья ему опротивели, на самом деле он и не переставал думать о них. Шико был уверен, что здесь кроется какая-то загадка, а его ум, не привыкший оставлять вопросы без ответов, не мог перестать лихорадочно работать все это время.
Итак, Генрих Французский со своим кортежем, в который неизменно входили его любимцы Келюс, Можирон, Шомберг и Д’Эпернон, две борзые и множество английских щеночков совершал утренний моцион по лесу. Внутри кареты, устроенной наподобие огромного передвижного шатра, подле короля, но отвернувшись от него, восседал Шико. Напротив расположились герцог де Бурбон и его младший брат, Натаниэль де По.
-Шико! Шико! – позвал Генрих так, будто шут был достаточно далеко.
-Чего тебе? – буркнул он.
-Поди сюда, я хочу тебе кое-что показать.
Шико, сделав милость, развернулся к королю лицом. И обнаружил, что Генрих играется с маленькими ручками своих новых любимцев.
-Смотри, Шико, какие у герцога и графа красивые и нежные ручки.
-Совсем как женские, - съехидничал Шико, ему вдруг вспомнилось, что когда он впервые встретил герцога де Бурбона, то он представился ему пажом и был без перчаток. Теперь оба брата сняли по приказу короля перчатки и вложили ему в ладони свои белые пальчики.
-Они не женские, но такие маленькие, - с нежностью сказал Генрих, - потрогай-ка, Шико.
С этими словами Генрих бесцеремонно схватил руки своего друга и приложил к рукам Маринуса.
-Фи! Какой ужас! Шико, у тебя руки огромные, пальцы длинные и коричневые, еще и узловатые, а какие они грубые, все в мозолях! – запричитал король, попеременно соединяя ладони Шико с малюсенькими и белыми ладошками юношей.
-Они загрубели и загорели из-за тебя, неблагодарный! – воскликнул Шико, пытаясь отдернуть руки, но Генрих с неожиданной силой удержал их, продолжая сравнивать.
Герцог и граф не удержались от смешка, и тогда Шико, почувствовав нежное прикосновение кожи Маринуса, высвободился от Генриха. Издав досадное восклицание, шут уселся за кресло короля, больше не разговаривая ни с кем.
Маринус и Натаниэль поспешили надеть перчатки.
-Шико, - зашептал Генрих ему на ухо, - почему ты сидишь тут один весь красный.
Гасконец, и, правда, несмотря на смуглую кожу, сидел весь багровый.
-Ты обиделся из-за того, что я сказал, что твои руки ужасны? Прости же.
-Не желаю тебя слышать, - отмахнулся Шико теми самыми руками.
-Шико, ты покраснел.
-Ничуть.
-Я знаю, что с тобой, - хитро захихикал король. Шико понял, что Генрих задумал что-то в своем репертуаре.
-Ты просто расстроился, что не понравился герцогу де Бурбон. Ты думаешь, он смеялся над твоими руками. И ты смущен от того, что касался его нежных ручек.