-Государь, прошу вас, успокойтесь. Вам нельзя волноваться.
-Они начнут еще одну войну, все погибнет! Франция погибнет! Я должен что-то придумать.
-Государь, вы слишком слабы.
-Никто не должен видеть, что я слаб! Прошу вас, господа, что мне делать?
-Они увидят, что ты абсолютно не слаб, что ты в своих силах и способен нести государство на своих плечах, - воскликнул Шико.
Но Генрих издал протяжный крик боли и вдруг ослаб, страшно закатив глаза.
Вскочив с кровати, Шико выбежал за двери. Маринус и Натаниэль проводили его жалостливым взглядом.
А Шико, погружённый с головой в отчаянье, вышел к собравшимся придворным, осаждающим точно католики Ла Рошель, королевские покои. И вот среди них он отчётливо увидел Кардинала Шарля Де Бурбона. Единственного католика в этой протестантской семье, и потому единственного союзника Гизов.
Кардинал остановил Шико и отвёл в сторонку, как будто для тет-а-тет, хотя при этом шептал таким громким голосом, что его слова слышали все окружающие.
- Господин Шико, я знаю, что вы близки к Его Величеству и что только вы можете наконец озвучить то, что все так бояться услышать. От короля ничего не слышно, что же нам всем думать. Король мёртв?
- Он жив и заговорил бы, если бы не соблюдал обет молчания, - громко и чётко возвестил Шико, обращаясь сразу ко всем слушателям.
-Да, - ответил Шарль Бурбон с довольно кислой физиономией, - но ужин видимо не состоится, ведь король болен.
-Посмотришь, как поведет себя этот человек! Черт меня побери, если он не будет уплетать за обе щеки, - весело ответил Шико.
Кардинал Бурбон удалился с перекошенным от гнева и досады лицом. С помощью этой физиономии среди прибывших распространилась новость о том, что король полностью здоров и явиться на ужин. Это вызвало едва ли не большое смятение, чем весть о скорой смерти монарха.
Пока Главный Церемонимейстер созывал придворных и первых принцев Франции к столу в покоях Генриха Валуа готовились к новому акту трагедии. Король все еще не чувствовал себя хорошо, хотя волшебное и вместе с тем простое средство братьев Бомонт облегчило страдания больного.
Призванные на помощь цирюльники и куаферы окружили Генриха, сидевшего на постели. Он облачился в один из своих лучших костюмов из розового атласа с золотистыми шелковыми вставками.
-Этот цвет, - проговорил Генрих неестественно бодрым голосом, - придаст моей коже розовый оттенок.
Лицо государя вымазали рисовой пудрой, щеки не нуждались в румянце, поэтому ограничились помадой для губ. Свалявшиеся во время болезни кудри Генриха спрятали под высокой шляпой с драгоценным камнем и фазаньем пером.
Облившись как следует духами, чтобы отбить запах лекарств, король встал на ноги и повелел своим верным миньонам сопровождать его на ужин.
Шико, герцог Де Бурбон, граф Де По устроились прямо за спиной Генриха и торжественно вошли в столовую.
Возле дверей уже ждали Королева-Мать, королева Луиза, королева Маргарита Наваррская и Франсуа Анжу с Брантомом и Бюсси. Король встретил своего брата холодным приветствием и подал ему руку для поцелуя.
-Ваше Величество, брат, - прошептал принц, дотронувшись до ладони Генриха, - ваша рука так горяча, как будто лихорадка все еще терзает вас.
-А вы рады надеяться на это, - Генрих вырвал свою руку.
Франсуа с тревогой и обидой поднял глаза на брата:
-Это не так, государь, что бы там не говорили, но я никогда не желал плохого для Франции и для вас, ведь вы мой единственный брат и вы опора Франции и моя тоже.
Шико прокашлялся, изобразив скептицизм на лице. Маринус Де Бурбон бросил на шута злой взгляд и получил в ответ насмешливый.
-Вы же не думаете, что принц искреннее несет такую чепуху. Право, вы наивный малый, Бурбон, но я и не думал, что вас с такой легкостью одурачивают слезливые глаза этого оленя.
-Шико - вы несносны! - Маринус совершенно не нашел что ответить, потому что его внимание занимал король и его младший брат.
Шико остался доволен такой победой.
Генрих тем временем прошествовал к своему постаменту вместе с королевами и братом, сопровождаемый растерянными, злыми, отчаянными взглядами собравшихся.
Стареющий принц Монпансье и его молодая и цветущая жена Екатерина Де Гиз была не столько сражена здоровым видом короля в отличии от своего мужа, сколько совершенно живым и невредимым видом герцога Бурбона и графа Де По. Весть об их спасении от налета Де Вито конечно уже была ей известна, и ей оставалось только яростно сжимать салфетки в руках, досадуя на то, что она заплатила слишком дорого за то, что не было исполнено.
Некоторые принцы крови и упомянутый и оскорбленный кардинала Шарль Де Бурбон, объединившись с семьей Гизов, едва скрывали свое разочарование. Король жив, король здоров и даже изволил с аппетитом отужинать.