Генрих же и его многочисленная свита решил заглянуть в гости к своему другу - господину графу Де Монтеню, в уединении влачившему свои дни в удаленном от парижской суеты - замке Монтень, что означало гора. Действительно замок стоял на значительном возвышении, что препятствовало подъезду незнакомых гостей, но что никак не могло остановить короля, если он воспылал желанием увидеть своего дражайшего философа - Мишеля Монтеня.
По этому случаю пришлось Монтеню, занимавшему также должность губернатора Бордо, выехать королю навстречу и оказать все почитающиеся Его Величеству почести.
Кортеж короля и Монтень со своими людьми встретились неподалеку от замка, так как Генрих не захотел заезжать в город и будоражить тем самым местных жителей. К тому же до него дошли слухи, что где-то поблизости отсюда путешествует король Наварры. Ведь Гасконь находилась под его формальным управлением. На самом же деле она давно отошла в королевские руки Валуа под началом маршала Бирона, с которым у Генриха Бурбона было немало военных и личных споров.
Итак, король, зная о том, что Принц Беарна как говорили испанцы очень любит и ценит Мишеля Монтеня, да так что даже содержит его на придворной должности, пришел к выводу, что может найти своего свояка в замке Монтень.
Генрих и его друзья сидели в крытой карете, занавешенной бархатными шторами. Приоткрыв одну из них, король нашел глазами губернатора Бордо и обратился к нему.
-Дорогой мой друг, уважаемый сударь, господин Монтень.
Монтень, облаченный в черный костюм из замши и теплый плащ, сопровождал карету короля верхом.
-Да Ваше Величество, вы обратились ко мне?
-Да, мой друг. До вашего замка еще пару лье, а воздух уж очень холоден и дорога скользкая. Я опасаюсь за ваше дражайшее здоровье. Может быть, вы окажете мне честь и пересядете в мою скромную карету?
На лице Монтеня отобразилась некая борьба чувств, ему действительно не помешало бы пересесть в карету вследствие того, что он не мог долго путешествовать верхом из-за перенесенной им травмы, но с другой стороны он не хотел оставаться рядом с королем, чтобы вдаваться в услужливые речи, которых он терпеть не мог.
-Господин Монтень, мы просим вас, - настойчиво повторил Генрих.
Монтеню пришлось подчиниться. И остаток пути король посвятил разговору с философом о преимуществах Ордена Святого Духа.
-Дорогой друг, - заметил Генрих, - вы ведь обладатель Ордена Святого Михаила, что дает вам некоторую возможность при ваших заслугах перед нами и Францией, получить более заслуженную награду как Орден Святого Духа.
-Сир, - заметил Монтень, его грустные глаза сделались насмешливыми, - как говорится Бог больше любит человека, чем он сам себя любит. И Господь Бог наш знает лучше то, чего мы заслуживаем, чем мы сами. Возьмите мой пример, в юности я не мог мечтать о большей славе, чем заслужить Орден Святого Михаила. Я по ночам молил Бога именно об этой почести. И я получил его, так как орден не просто снизошел на меня. А он, если можно так выразиться, опустился настолько, что смог упасть на мои недостойные плечи. А что касается Ордена Святого Духа, то я не настолько родовит, как предполагается.
Король нахмурился.
-Что вы хотите этим сказать, а Монтень?
-Я охотно тебе поясню, - вмешался Шико, имея такой же недовольный вид, что и все присутствующие, - Орден Святого Духа охотно бы имел такое значение, которое ему приписывают, если бы его не раздавали всем и каждому, как это ранее произошло с Орденом Святого Михаила. Эта высшая когда-то награда теперь ничего не значит, потому что ее вешают раз в месяц каждому прохиндею. Так что в глазах и почтенных дворян и даже простого народа она потеряла хоть какую-то значимость. Изволь, твое начинание с учреждением нового ордена имело благие намерения, но на деле просто смешно, учитывая, что ты продолжаешь раздавать Орден каждому подлецу.
Король, с невозмутимым видом выслушав эту тираду, обратился к Монтеню:
-Вы слишком низко цените себя, сударь, раз полагаете, будто не заслужили подобной награды или скорее сказать получили награду, которая вас не стоит. Тогда напротив ваше самомнение слишком высоко.
-Вы знаете, государь, что мое мнение ничего не значит. А что касается моего самомнения, то я не отвожу себе большего значения, чем любому другому человеку. И в самом деле, может ли хоть что-то значить в наше время такой суетный, зыбкий и вечно сомневающийся человек наподобие меня.
-Напротив, сударь, мы вас очень ценим и всегда рады видеть вас. Хоть вы и по собственной воле удалились от общества.
-Общество. Сейчас чтобы занять в нем приличное место необходимо обладать большими знаниями, которые не поместятся в моей дырявой голове.