-Государь, - Натали встала на колени и взяла похолодевшие ладони Генриха, осыпая их поцелуями, - послушайте, что я скажу вам, и вы поймете как никто другой. Вы король, вы наделены божественной властью, и вы не принадлежите себе, вы почти что не человек, вы не такой как я или как вот Келюс, вы высшее существо, ваша жизнь отдана народу Франции, и вы обязаны делать только то, что должно, только то, что принесет благо вашим людям. А король никогда не должен ставить себя в безвыходное положение, когда ему угрожает смертельная опасность, вы не имеете права сдаваться в плен и добровольно принимать смерть, вы имеете право только служить Франции, а Франция служит вам. Ваше Величество, забудьте обо мне, ибо я всего лишь ваша покорная слуга, не принимайте это все близко к сердцу. Моя жизнь это лишь пылинка, ваша же жизнь дороже золота. Так что это даже не равноценный обмен. И единственное о чем я прошу, это иногда поминать меня в своих молитвах. А я так решила, и я ухожу с Черной Лилией. Позвольте мне отдаться в руки Господа Бога, и Он укажет нам путь. Он читает в наших сердцах и в решающие минуты берет нас в свои руки и управляет нами.
Ее лицо покрылось слезами как и лицо Генриха.
-Дитя мое, нет, я не могу так...- прошептал он.
-Прошу вас, - Натали посмотрела королю прямо в глаза, он склонился на колени и прильнул к ее губам, чтобы в этом прощальном поцелуе передать всю страсть и нежность, всю свою боль и несчастья, чтобы удержать ее или чтобы попрощаться навсегда. Келюс, Можирон, Шомберг и даже Монтень чувствовали, что готовы заплакать.
-Довольно! - вскричал Черная Лилия, его губы задрожали как у малого ребенка, - Или я решу, что вы передумали!
-Господа, прошу, удержите короля от безумства, - шепнул Монтень миньонам, и им пришлось встать возле Генриха, но напрасно он застыл как статуя.
Натали печальным взглядом окинула библиотеку, и ее взгляд наткнулся на Монтеня. Ее глаза лихорадочно заблестели как у человека на пороге смерти.
- Сеньор Монтень, сделайте кое-что для меня в последний раз.
- Сударыня, приказывайте, - воскликнул Монтень, в его глазах застыло восхищение, тоска и ужас, он не мог не ценить такого мужества со стороны женщины.
- Дайте мне в дорогу на память о вас какую-то книгу почитать, чтобы я помнила о вас и об этом месте, - промолвила графиня, глядя только на Монтеня.
Он, казалось, все понял и, ничем не выдав себя, с самым спокойным видом взял со стола книгу в красной обложке с рубиновыми вставками:
-Сударыня, я имел честь быть знакомым с вами, и я вас не забуду. Вот возьмите, это жизнеописание Катона Младшего. Моя любимая книга. Вы знаете, что Катон был смелым человеком и он ни во что не ставил такое препятствие как смерть. Я не видел более доблестного человека, чем ...вы.
-Благодарю, сеньор Монтень, - Натали взяла книгу и прижала ее к себе, - Благодарю, Сеньор Монтень, - еще раз произнесла она.
-Храни вас Бог. Всемилостивый и всепрощающий, summum nec metuas diem (лат. не бойся последнего дня), - ответил Монтень.
Натали Де По подошла к Черной Лилии.
-Исполняйте же, вначале вы отпустите пленников, а потом я пойду с вами.
-Сударыня, я не уйду! Я никуда не уйду! Так и знайте! - заголосил Генрих.
Черная Лилия схватил графиню за руку, притянув к себе, как если бы она уже являлась его собственностью.
-Я сделаю как и обещал! - воскликнул он со страстью, - а вы обещаете сделаться моею.
На лице Натали застыло горестное выражение:
-Я обещаю, сударь. Слово чести.
Она сильнее прижала книгу к себе, так что костяшки пальцев побелели. Генрих мучительно сдвинул брови, он тоже всё понял. Он не мог сказать, обнаружить замысел мадмуазель Натали, лишить её последней надежды. Боль пронзила сердце короля. Такая сильная, такая острая, что он не мог её вынести. Он покачнулся, упал на руки миньонов, потеряв сознание. Графиня рванулась к Генриху, но Чёрная Лилия удержал её.
- Не смейте! - грозно воскликнула графиня и вырвала свою руку, - я обещаю вам своё тело, но моё сердце принадлежит лишь королю Франции Генриху III, и это ничто не изменит.
Черная Лилия, оставшись довольным этим обещанием, раздал указания солдатам о том, как будет происходить освобождение пленников. Все сводилось к тому, что он действительно собирается выполнить свои обещания. Пути назад не было, и Натали Де По не могла надеяться на спасение, ибо жизнь короля сделалась для нее дороже собственной.
Единственное, что ее утешало так это Жизнеописание Катона Младшего и флакон яда внутри.
Генриха привели в чувства, но он как будто не полностью осознавал реальность. Келюс и Монтень опасались, что вот-вот король сорвётся и закатит новый скандал решиться не уходить. Ибо все понимали, каков Генрих Валуа - человек, подверженный велениям своего сердца куда более чем велениям долга.